Главная

Библиотека

Музыка

Биографии

ОКПС

МВД и ОКЖ

Разведка

Карты

Документы

Алфавит

Контакты

Ссылки

Лужбин А.В. Кавалерия Юго-Западного фронта Первой мировой войны.

Дис. ... канд. ист. наук : 07.00.02. СПб., 2004

Введение
Глава 1. Русская кавалерия накануне Первой мировой войны

§1. Задачи конницы в предполагаемой войне
§2. Комплектование, состав и организация
§3. Боевая подготовка личного состава кавалерии
Глава 2. Операции начального периода войны
§1. Прикрытие мобилизации и развертывания частей
§2. Начало наступательных действий в Галиции. «Дуэль» с кавалерией противника.
§3. Применение., конницы в основных сражениях Галицийской битвы.
§4. Действия русской кавалерии на левом берегу Вислы.

ГЛАВА 3. РУССКАЯ КАВАЛЕРИЯ В 1915-1916 гг.
§1. Кавалерия в Карпатах, Буковине и Заднестровье зимой-весной 1915 г.
§2. Горлицкий прорыв. Кавалерия при отступлении 1915 г. §3. Действия кавалерии в наступательной операции Юго-Западного фронта в 1916 г.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.
Схемы сражений Юго-Западного фронта.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2.
А. Расписание воинских частей русской кавалерии накануне Первой мировой войны.
Б. Новые кавалерийские соединения, появившиеся в ходе Первой мировой войны в дополнение к уже существующим.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3.
Описания боевых подвигов офицеров русской кавалерии, заслуживших высшие награды, в основных сражениях Юго-Западного фронта Первой мировой войны.

Введение

Актуальность исследования.
В диссертации рассматриваются действия кавалерии Юго-Западного фронта в Первой мировой войне. Изучение отдельного рода войск представляется весьма актуальным, т. к. позволяет объективно оценить ход большей части операций Восточного фронта Первой мировой войны и, в частности, определить характер использования кавалерийских частей в основных сражениях одного из самых масштабных театров военных действий, выявить эффективность действий русской армии, установить степень подготовленности высшего командования к руководству различными кавалерийскими соединениями в условиях затяжной войны.
Не менее значимо и то обстоятельство, что реализация поставленных в диссертации целей и задач позволит выявить изменения тактики действий русской армии и особенно кавалерии, как подвижного рода войск, в труднодоступных районах, что даст возможность использовать исторический опыт в решении военно-стратегических задач.
Русская кавалерия в означенный период представляла собой средоточие одних из лучших представителей военного сословия, стремившихся значительно влиять на ход сражений, показывая примеры храбрости и самоотверженности. Изучение традиций, обычаев и нравов кавалеристов может широко использоваться в воспитательных целях не только в военных учебных заведениях, но и в других учреждениях образовательной системы обновленной России. Формирование высоких моральнопсихологических качеств гражданина и патриота на подвигах солдат и офицеров русской армии в период Первой мировой войны является важным вкладом в укрепление национальной безопасности страны. -3-
Объект и предмет исследования.
Объектом исследования является русская кавалерия периода Первой мировой войны. Тактика действий кавалерийских частей, общий ход боев с участием конницы составляют предмет диссертационного исследования.
Цель и задачи исследования.
Главная цель данной работы заключается в изучении действий русской кавалерии на Юго-Западном фронте Первой мировой войны.
Автором поставлены следующие задачи:
- оценить подготовленность русской кавалерии к Первой мировой войне;
- проследить общий ход военных действий Юго-Западного фронта;
- осветить вопрос участия кавалерии в основных сражениях этого театра военных действий;
- определить тактику боя кавалерийских частей;
- проанализировать изменения состава, организации и характера применения кавалерии;
- изучить вопросы эффективности использования конкретного рода войск высшим и; войсковым командованием русской армии;
- установить степень действенности кавалерии в условиях эволюции характера военных действий Первой мировой войны.
Хронологические рамки исследования.
Действия русской кавалерии в ходе войны исследуются в период с начала мобилизации и развертывания войск до окончания наступательной операции Юго-Западного фронта в 1916
году. Автор не ставит задачи анализа военных действий второй -4- половины 1915 г. - периода операций, в котором 'центр тяжести усилий России был перемещен на Западный и Северный фронты.
Методологическая основа диссертации.
Основой исторического исследования явились принципы историзма, объективности и научной достоверности. Решение поставленных задач достигалось путем комплексного изучения источников, а также логически последовательного и всестороннего анализа исторических событий и их взаимосвязи и взаимообусловленности.
Из многообразия способов исторического исследования были использованы: метод' исторического анализа, сравнительный, проблемно-хронологический и статистический.
Научная новизна.
В диссертации впервые комплексно анализируются действия русской кавалерии в Первой мировой войне как отдельного рода войск. Исследуя сложный процесс изменения характера использования кавалерийских частей, автор не изолирует кавалерию от других родов войск, тем самым, выстраивая целостную картину происходившего.
Несомненный интерес представляет обращение к материалам истории повседневности: письмам, описаниям бытовых сцен фронтовой жизни отдельных солдат и офицеров русской кавалерии.
Степень изученности темы.
Специального исследования по истории русской кавалерии в означенный период в отечественной историографии нет. Однако отдельные вопросы, связанные с ее действиями так или иначе затрагивались в исследованиях, посвященных истории русской армии и Первой мировой войны. -5-
Литература, написанная о войне 1914-1918 гг., позволяет подробно анализировать события. Изложение хода операций в Стратегических очерках Первой мировой войны¹, опубликованных в первые годы советской власти, к которым можно отнести и исследования Андрея Медардовича Зайончковского², Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича³ и Георгия Карповича Королькова⁴, основывается только на документах Ставки Верховного главнокомандующего. Авторам, приходилось ограничиваться лишь документальным установлениям фактов и "официальным" объяснением их. "Сводки" всякого рода в этом отношении меньше всего могли оказать помощь, т. к. сами нуждались в перекрестной проверке.
Общая картина вырисовывалась, подробности и истинные причины выявлялись постепенно, при разработке наиболее интересных операций. Для большинства таких операций материалы собирались при изучении документов корпусов и дивизий. Исследования Александра Константиновича Коленковского⁵ и Ивана Ивановича Ростунова6 позволяют читателю сориентироваться в ходе Первой мировой войны. Труды Любомира Григорьевича Бескровного⁷ -6- и Александра Александровича Строкова⁸ являются также необходимым подспорьем при изучении интересующих автора вопросов.
Книги русских ученых, исследовавших актуальные вопросы Первой мировой войны в эмиграции, Николая Николаевича Головина⁹, Антона Антоновича Керсновского¹⁰ и Владимира Владимировича Звегинцова¹¹, оказавшиеся доступными широкому читателю лишь с 90-х гг. XX в., страдают отсутствием широкой документальной базы, но чрезвычайно интересны беспристрастным изложением событий и фактов.
По мнению многих исследователей Первой мировой войны, русская кавалерия в целом не проявила своих боевых качеств. Борис Михайлович Шапошников, например, писал, что «масса требовала такой же массы, но так как конница не могла в этом превозмочь пехоту, то и заметных успехов мы в Мировой войне не находим. Достаточной плотности широкие фронты операций не были ареной для деятельности даже смассированной конницы, и лишь образовавшиеся промежутки, да слабо прикрытые пехотой участки фронта давали ей возможность самостоятельно добиваться успеха и выходить на фланги или в тыл массовых армий».¹² Выводы Строкова были схожи. Бонч-Бруевич вообще в своих воспоминаниях и -7- исследованиях игнорировал описания боев с участием кавалерии, считая результаты действий конных частей в этих сражениях несущественными.¹³
Были и другие мнения. Головин и Керсновский считали, что кавалерия смогла не только принести пользу армии, но и решить исход достаточно крупных сражений.¹⁴ Военный теоретик начала XX в. генерал-от-кавалерии Федор Константинович Гершельман в 1918 г. указывал на крупные успехи конницы на фронтах Первой мировой войны. «Мы видим, - писал он, - что кавалерия наша решается атаковать нерасстроенную пехоту, смело идет в атаку на кавалерию противника, не останавливается перед атакою артиллерии, энергичным преследованием довершает победу, рассеивая разбитые части противника. Она задается самостоятельными задачами, умеет развить самостоятельное действие и, сочетая конный бой с пешим, образцово справляется с ними».¹⁵ Эти исследователи сходились на мнении, что русская кавалерия с честью вышла из тяжкого испытания и оправдала и надежды, которые на нее возлагались, и те траты, которых она стоила.
При обилии материалов по истории Первой мировой войны все же приходится признать малоизученной тему, затронутую в выносимой на защиту диссертации. Это произошло по ряду причин. В частности, после прихода к власти большевиков многие кавалерийские начальники русской армии оказались в стане «белых» и деятельно участвовали в борьбе с Советской властью, что привело в дальнейшем к замалчиванию их заслуг в -8- сражениях 1914-1917 гг. Кроме того, примеры активных действий конных масс Гражданской войны оттенили "неуспехи" русской кавалерии в позиционных боевых операциях Первой мировой войны.
Источниковая база исследования.
Источниковая база диссертационного исследования весьма разнообразна. Широко используются Уставы, наставления и труды отдельных военных теоретиков, а также опубликованные статистические данные.
Материалы фондов Российского Государственного Военно-Исторического Архива (далее - РГВИА) помогают сложить последовательную цепочку событий на Юго-Западном фронте. Документы штабов 12-й кавалерийской, 2-й казачьей сводной и 1-й Донской казачьей дивизий, а также отдельно взятых 12-го гусарского полка и стрелкового полка 12-й кавалерийской дивизии¹⁶ явились одними из главных источников при написании диссертации. Донесения и рапорты войсковых начальников, наградные листы, обзоры боевых действий, письма и заметки существенно дополняют картину военной жизни конных частей, отдельных солдат и офицеров.
Изучение регулярных отчетов французской военной миссии из фондов Исторического архива вооруженных сил Франции¹⁷ позволяет -9- дополнить повествование беспристрастными взглядами официальных чинов французской армии и придать большую достоверность выводам.
Сборники документов¹⁸ по отдельным операциям, изданные в конце 30-х начала 40-х гг. XX в., составленные из документов Ставки Верховного главнокомандующего, штабов фронтов, армий и корпусов, служат незаменимой поддержкой для тщательного рассмотрения общего хода некоторых сражений Первой мировой войны.
Отметим, что в большинстве случаев документы содержат лишь сведения о том, как протекали те или иные бои, сражения, операции. Однако они не всегда содержат ответы на вопросы, почему военные действия развивались именно так, а не иначе. Нередко весьма важные распоряжения отдавались устно, по радио или телефону, и не были зафиксированы в письменных источниках. Интересующие нас сведения дополняются мемуарами.
Они представляют собой ценный исторический источник, отличающийся богатством фактического материала и глубокими размышлениями авторов о пережитом. Несомненно, любой мемуарист субъективен в описании пережитых событий. Это особенно отчетливо проявляется в симпатиях и антипатиях к современникам. Но все же авторы воспоминаний, использованных в исследовании, не политики. Они, прежде всего, - солдаты, специалисты -10- военного дела. Главный круг их интересов - военные вопросы. Они мастерски описывают отдельные бои, подготовку к ним, характеризуют военных начальников, их положительные и отрицательные качества. Моральный дух армии, состояние войск, ход операций воинских частей - таковы лишь некоторые вопросы, освещенные на страницах мемуаров. Хотя многие воспоминания написаны профессиональным языком, все они доходчивы, доступны для каждого.
Нами были использованы мемуары крупных военачальников, повлиявших на ход военных действий, таких как, русских генералов Алексея Алексеевича Брусилова, Юрия Никифоровича Данилова и Владимира Александровича Сухомлинова¹⁹, а также, германских, Макса Гофмана, Эриха Людендорфа и Пауля фон-Гинденбурга²⁰. Воспоминания офицеров и нижних чинов обеих воюющих сторон, опубликованные в периодических изданиях, а также отдельными книгами, в годы войны и после ее окончания²¹, наполнены описаниями всевозможных эпизодов повседневной военной жизни, помогающих подкреплять информацию, полученную из официальных сводок и донесений. -11-
Литературное творчество, особенно написание мемуаров, являлось неотъемлемой, частью культурной среды русского зарубежья. Чувство долга, ответственности перед предками и будущей Россией заставляли браться за перо, чтобы рассказать «о времени и о себе». К числу таких воспоминаний относятся книги генералов Петра Николаевича Краснова, Антона Ивановича Деникина, Петра Николаевича Врангеля, Карла Густава Маннергейма и других оказавшихся за границей авторов.²²
Повседневной жизни солдат и офицеров 12-го гусарского Ахтырского полка посвящены воспоминания Алексея Гернгросса. Эти воспоминания, написанные офицером-ахтырцем уже в эмиграции, никогда не были опубликованы. Они находятся за пределами России, в полковом архиве, бережно сохраняемом оставшимися в живых однополчанами и их потомками²³.
К сожалению, нет возможности обратиться к воспоминаниям десятков тысяч офицеров и сотен тысяч нижних чинов русской кавалерии, павших на фронтах Первой мировой и Гражданской войн. Генералы Ф.А.Келлер, убитый в 1919 г. в Киеве, А.М.Каледин, застрелившийся в Новочеркасске в 1918 г., не смогут рассказать о подвигах своих кавалерийских частей. -12-
Теоретическая и практическая значимость работы
Положения диссертации могут быть использованы в процессе преподавания по курсу «Русская военная история», «История Первой мировой войны», в предметах военной науки в высших учебных заведениях, а также в образовательных учреждениях среднего звена при изучении истории Отечества.
Итоги исследования могут быть использованы при изучении проблем военной истории периода Первой мировой войны, стать основой дальнейшего исследования истории кавалерии Российской империи. -13-

Глава 1. Русская кавалерия накануне Первой мировой войны

§1. Задачи конницы в предполагаемой войне

Поражение России в Русско-японской войне привело к появлению сомнений в пользе действий конницы на театре военных действий. Начальник 10-й кавалерийской дивизии Свиты его величества генерал-лейтенант граф Федор Артурович Келлер в своих заметках «Несколько кавалерийских вопросов», изданных в 3 частях в Санкт-Петербурге в 1910-1914 гг., писал: «К сожалению, в последнее время вновь часто приходится читать статьи, проводящие тот взгляд, что, в виду усовершенствования огнестрельного оружия, способов борьбы и современных боевых порядков, кавалерия утратила свою роль на полях сражения, и что грозные когда-то атаки конницы перешли в область славных преданий. В лучшем случае авторы этих статей благосклонно соглашаются оставить этому, отжившему свое время, роду оружия некоторую роль при стратегических разведках й преследовании разбитого противника».²⁴
Командир 4-го драгунского Новотроицко-Екатеринославского полка полковник Петр Иванович Залесский в брошюре «Что нужно коннице», изданной в Санкт-Петербурге в 1909 г., в частности отмечал: «Мы не использовали должным образом две большие войны - Крымскую и Турецкую. Кое-что изменили, кое-что добавили/ немного убавили. Суть же осталась прежняя. Результаты - манчжурское поражение».²⁵ «Ссылаясь на недавнюю войну, - продолжал он далее, - где - несмотря на подавляющее превосходство в численности кавалерии, мы, за весьма немногими исключениями, не использовали нашего преимущества, -14- тогда как японская кавалерия, слабейшая по численности и по качеству конского состава, дала выдающиеся образцы кавалерийских действий...» «Неужели же и этот последний дорогой опыт не будет использован нами. Конница не должна оставаться неподвижной в период всеобщей переоценки ценностей».²⁶
Рассматривая опыт войн начала XX в., многие военные теоретики выступали в защиту кавалерии. Генерального штаба полковник профессор Императорской Николаевской военной академии Алексей Филиппович Матковский в своем исследовании «Конница», изданном в Санкт-Петербурге в 1913 г. писал: «Будучи с древних времен сначала единственным, а потом главным родом войск, конница и теперь и впредь не станет «оружием случая», а всегда останется одним из главных родов войск».²⁷
Сходных взглядов придерживался и коллега Матковского по Академии профессор Андрей Георгиевич Елчанинов. В своей работе «Современные взгляды на боевую подготовку и деятельность конницы», вышедшей в свет в Санкт-Петербурге в 1912 г., он полагал, «что надлежаще устроенная и подготовленная, хорошо примененная конница ныне важна не менее, если не более чем прежде, выполняя притом те же, что и прежде, боевые задачи. Это вытекает из того, что, пользуясь огнестрельным оружием, конница получила ныне- возможность воздействовать на врага на расстоянии. К прежнему холодному удару она добавила и удар огневой, а, сохранив подвижность и даже развив ее, она, из совокупности подвижности и огня, получила возможность более разностороннего применения своих сил. Вместе с тем, условия современного боя приводят к убеждению, что и холодный удар, далеко еще не отжив своего времени, -15- лишь нуждается в применении его к современному огню, в видоизменении его только по внешности»²⁸.
Для ответа на вопрос, как .же предполагалось использовать кавалерию в предполагаемой войне, обратимся к уставам и наставлениям, а также к взглядам специалистов в этой области.
Учитывая главные свойства конницы: способность к действию холодным и огнестрельным оружием, и подвижность, Строевой кавалерийский устав 1912 г. ставил главной задачей коннице «содействовать другим родам войск в бою в достижении общей цели». Это содействие в бою должно было достигаться работой плечом к плечу с .пехотой и. артиллерией и работой в отделе на флангах дерущихся войск, в преследовании и прикрытии отступления. В числе других задач на конницу возлагались: разведка, завеса, набеги (рейды) и служба дивизионной конницы в охранении и поддержании связи. Указывалось также, что если «не уклоняясь от поставленной ей задачи, она разобьет конницу противника, то доставит своим войскам значительные преимущества».²⁹
Перейдем к рассмотрению некоторых функций кавалерии.
Перед началом военных действий, как наступательных, так и оборонительных, на кавалерию возлагалась задача устройства завесы. Генерального штаба генерал-от-инфантерии профессор Александр Федорович Редигер в труде «Комплектование и устройство вооруженной силы» (четвертое издание опубликовано в 2 кн. в Санкт-Петербурге в 1913-1914 гг.) высказывал мысль о том, что «война начнется с кавалерийских боев, и та армия, которая одержит в них решительный успех, приобретет громадные преимущества: она будет иметь сведения о противнике, тогда как последнему придется действовать с завязанными глазами; ее кавалерия будет тревожить противника, не -16- давая ему покоя, отбивая у него средства к существованию, окружая и изводя его... в то время как прикрытая ею армия будет обеспечена от неожиданностей и от нападения мелких частей».³⁰
Залесский в работе «Главнейшие виды деятельности конницы», изданной в Санкт-Петербурге в 1911 г., выдвигал о кавалерийской завесе следующие тезисы: «Следует различать два основных вида выполнения этой задачи, а именно: завесу активную и завесу пассивную. Цель первой: привлечь на себя внимание противника и этим оттянуть его от маневрирующих частей своей армии; цель второй: заслонить, прикрыть свои войска от покушений противника именно с той стороны, где устроена завеса».³¹ Далее он разъяснял, «что для привлечения на себя внимания противника, кавалерия должна быть очень деятельна, смела и не разбросана, дабы действительно силою угрожать противнику и заставлять его стягиваться к ней для противодействия». «Что касается завесы «пассивной», - продолжал он, - то здесь задача сводится к тщательному наблюдению известной полосы местности и к установлению прочной и деятельной связи наблюдательных органов с сзади расположенными резервами, дабы последние могли бы во время поспеть в пункты, угрожаемые противником, и противодействовать прорыву завесы».³²
При обсуждении значения набегов кавалерии споров не возникало. От этой деятельности конницы ожидалась огромная помощь для армии, так как приведение в расстройство тыла противника, а, в особенности, его коммуникационных линий, ставило -17- в критическое положение войска боевого фронта неприятеля, облегчая этим успех действий русских войск, как во время наступления, так и при обороне, не говоря уже о моральном значении. Приведем для примера строки из работы «Роль кавалерии в будущих войнах», написанной генералом Алексеем Алексеевичем Брусиловым и опубликованной в Вестнике русской конницы в №1 за 1906 г. «Действиям кавалерии, -писал он о набегах, - устроенной и обученной своеобразно современному развитию военного искусства, никакие укрепления не страшны. Сколько бы не зарывались нынешние армии в земле, даже при наступлении, конница имеет прекрасное средство заставлять их вылезать без боя из своих кротовых убежищ, лишив их подвоза пищи и огнестрельных припасов».³³
В исследованиях начала XX в. главенствовала мысль, что разведка, в значительной мере, дело кавалерии. «Никакое развитие тайной агентуры, - писал Матковский, - не заменит и даже не уменьшит значения кавалерийской разведки. Только она дает сведения об обстановке существующей, а не существовавшей, в чем ее громадное преимущество. Затем, в кавалерийской разведке отсутствует возможность преднамеренного искажения действительности, что вполне возможно в работе тайных агентов. В результате, сведения кавалерийской разведки и более своевременны, и более достоверны».³⁴
Елчанинов склонен был считать, что разведка должна была осуществляться малыми силами. «Везде также приходят к тому громадной важности выводу, - писал он, - что главное средство разведки, которым раньше считался офицерский разъезд, ныне уже эскадрон (сотня), но что перемещение центра тяжести -18- к эскадрону (сотне) не лишило прав на существование и отдельные разъезды... Их достоинство - быстрота, скрытность, против силы, но меньшей быстроты эскадрона... Словом, сочетанием отдельных разъездов и разведочных эскадронов достигаются наибольшая гибкость и удобоприменимость разведки в каждой обстановке».³⁵
Матковский оспаривал мнение Елчанинова, указывая на «необходимость высылать крупные силы конницы, по возможности превосходящие могущую встретиться на пути кавалерию противника». «Лишь опрокинув конницу неприятеля, - резюмировал он свою мысль, - мы в состоянии будем собирать сведения об остальных его войсках и передавать их по назначению».³⁶
Редигер соглашался с Матковским. «Для дальнего разведывания о противнике и для образования завесы перед своей армией, - писал он, - необходимы крупные кавалерийские части (дивизии или! корпуса)., выдвигаемые вперед на значительное расстояние... Кавалерия, высылаемая вперед, должна добиваться сведений о противнике; она должна для этого прорвать кавалерийскую завесу, которую тот ей противопоставит».³⁷
Исходя из появления в европейских армиях на рубеже XIX-XX в. новых образцов вооружения, и, особенно, покорения воздушного пространства, исследователи сходились во мнении, что авиация должна не заменить кавалерию в разведывательных функциях, а только дополнить. «Что касается применения конницы для широких разведочных целей, - писал Елчанинов, - то ныне конная разведка должна уже покоится в значительной мере на взаимодействии конницы и воздушных приборов. Эти последние могут, указать только то, что видно на местности или что враг покажет; раскрыть же, все ли действительно так, во -19- всем убедиться, до боя включительно, они не могут, и это дело сопровождающей- их конницы».³⁸ Состоявший в штате Офицерской кавалерийской школы полковник князь Дмитрий Багратион в статье «Воздухоплавание и конница», напечатанной в 1911 году в журнале «Вестник русской конницы», также отмечал преимущество конницы, в случае придачи ей дирижабля. «Полагаю, - писал он, - что каждый, кому близко к сердцу военное дело, не может только спокойно любоваться полетами наших смельчаков, доставляющих пока лишь красивое зрелище публике, зрелище спортивного характера. Правда, дело новое, но все же пора перейти к применению этого изобретения, в особенности дирижаблей, к использованию, как помощника в разведке конницы»³⁹.
Матковский и Редигер даже пошли намного дальше. «Громадные успехи, сделанные техникой в области воздухоплавания, - писал Матковский, - не могут не быть использованы конницей». Подытоживая свои размышления о том, что «самолеты явятся не заменой, а лишь могучим дополнением коннице», он заявлял: «Как бы там ни было, но самолеты будут придаваться частям не меньше как дивизии или кавалерийскому корпусу»⁴⁰. Редигер на страницах своей работы оснащал кавалерию и другими вспомогательными средствами. Рассуждая о количестве и качестве кавалерии, высылаемой перед армией для дальнего разведывания, он указывал на необходимость надлежащего снабжения ее «мостовыми, подрывными и телеграфными средствами, автомобилями и мотоциклетками, а в недалеком будущем, быть может, и аэропланами».⁴¹
Как ни важна разведка, исполняемая кавалерией, как ни заманчивы ее рейды и действия на сообщения противника, как -20- ни полезны ее маневры в целях прикрытия (завесы) действий других родов войск, однако, несомненно, что решающее значение принадлежало бою.
В пункте 4 главы 1 части III Строевого кавалерийского устава 1912 г. указывалось, что «главным способом ведения боя конницей, как особым родом войск, является бой в конном строю. Пеший бой применяется для выполнения таких задач, которые, по характеру своему или по условиям местности, не могут быть разрешены в конном строю». Пункт 5 гласил: «Ведение боя пешком, со спешиванием всех сил, является исключительным, даже для малых частей... Чаще всего бой конницы будет представлять собою сочетание обоих способов действий - на коне и пешком. При этом конница не должна забывать, что и в бою в спешенном порядке выгоды на стороне того, кто действует активно»⁴².
Действия лавой, применявшиеся лишь в казачьих частях, Строевым кавалерийским уставом 1912 г. были распространены на всю кавалерию. За основание было принято, что для действий лавой могли бы вызываться отдельные эскадроны и части не более полка. Было подчеркнуто, что лава не строй, а лишь способ действий, допускавший применение одновременно разных строев и всецело зависевший от находчивости и умения примениться к обстановке и согласовать свои действия с другими как начальника, так и подчиненных ему частей и лиц до рядового включительно.
В основу III части Устава («Бой») были положены следующие принципы: в зависимости от изменения условий и обстановки боев, коннице,, подобно другим родам войск, необходимо было принять другие способы действий; построения и порядки ее должны были быть более тонкими и прерывчатыми, более гибкими, позволявшими использовать местные условия и нести -21- менее потерь от огня. Применение в бою сомкнутых, компактных построений, которые давали возможность начальнику сохранять непосредственно в руках свои части до минуты развертывания для атаки, отошли в прошлое. Вместо массы, подведенной для атаки на близкое расстояние к противнику, действия крупных соединений должны были состоять из сочетания действий отдельных групп, получивших самостоятельные задачи и находившихся иногда на некотором расстоянии друг от друга. При расчленении конных соединений на группы, неизмеримо возрастало значение инициативы частных начальников и умение их согласовать свои действия для достижении общей поставленной цели; принимая во внимание особенность действий конницы, скоротечность и бесповоротность ее столкновений, все решения кавалерийских начальников должны были отвечать идее самого широкого применения, частного почина и обеспечивать единство действий всех частей.
Военные теоретики начала XX в. отмечали тот факт, что эффективность конного боя кавалерии значительно уменьшилась под влиянием силы и дальности огня. Открытые поля сражений в меньшей степени обеспечивали кавалерии и внезапность появления перед противником, всегда покровительствовавшей ее результативности. Они признавали, что при этих условиях успех конных атак массами в разгар боя, бесспорно, подлежал большому сомнению, а приложение их в бою было для кавалерии возможно только разве в исключительно благоприятных случаях и в руках высокоталантливых кавалерийских начальников.
Но не все исследователи скептически относились к возможности кавалерией добиваться побед в конном строю. По мнению Матковского, новое огнестрельное оружие внесло с собой и некоторые благоприятные факторы. В исследовании, которое мы указывали выше, он писал: «Именно, вызвав расширение пределов боя по фронту и в глубину, оно привело к большей длительности боя. Это же потребовало от войск большего напряжения, -22- физического и морального, что легко может привести в бою к наступлению такой минуты, когда одно появление конницы будет в состоянии решить дело».⁴³
Другие сторонники кавалерийских атак, у которых все же между строк сквозило недоверие к ним, рекомендовали воспитывать конницу в мирное время так, чтобы она была бы в состоянии проходить быстрыми аллюрами большие пространства и, не утомляя лошадей и оставаясь способной к бою, в возможно короткое время проскакивать обстреливаемые противником площади. Они считали, что кавалерии нет места на самом поле сражения, и ее приходилось бы вызывать откуда-то издали.
Граф Келлер был не согласен с их мнением. «Нахождение конницы в далеком резерве, - писал он, - в тылу или на флангах растянутых ныне позиций и вызов ее оттуда в нужную минуту никогда ни своевременным, ни неожиданным для противника быть не могут, а следовательно делают конницу совершенно лишней в составе сражающихся на позициях корпусов и отрядов, и роль ее сведется только к наблюдению за флангами»⁴⁴.
В успешность атак, водимых по открытому месту, граф Келлер не верил по причине того, что обнаруженная пехотой или артиллерией кавалерийская атака, никогда до атакуемых частей дойти бы не могла, а если и дошла бы, то в разреженном и расстроенном виде. Он считал, что несомненный успех сулил неожиданной атаке конницы. «Только она, - убеждал он читателей, - в состоянии одним своим появлением смутить самую лучшую и стойкую пехоту и не считаясь с ее численностью, привести ее в полное расстройство и сделать к дальнейшему бою неспособной».⁴⁵  -23-
Залесский наоборот считал, что «конная атака на нерасстроенную пехоту дает такие ничтожные результаты, которые совершенно не оправдывают понесенных конницей жертв». Он полагал, что кавалерия «должна искать победы всеми имеющимися в ее руках средствами, т.е. огнем, штыком, конем, шашкой или пикой и подвижностью, как средством маневра и удара». «Не только против пехоты, но и против конницы иногда бывает выгоднее спешиться, чем принимать бой в конном строю». «Значит, работа пешком, должна быть одинакова почетна, как и на коне».⁴⁶
Преподаватель тактики генерал-от-кавалерии Федор Константинович Гершельман в своей книге «Кавалерия в войнах XX века», выпущенной в Санкт-Петербурге в 1908 г., также указывал на то, что «умение драться пешком и быстро маневрировать, и способность .развить сильный огонь» - вот те качества конницы, необходимые для оказания неоценимых услуг армии⁴⁷.
Итак, мы увидели, что, по мнению разных авторов, кавалерию не только можно, но и нужно было использовать - на протяжении всего боя при участии любых родов войск с обеих сторон. Но каких целей должна была достигать кавалерия и какой ценой?
Пункт 1 главы 1 части III Строевого кавалерийского устава 1912 г. гласил: «Конница должна быть способной наносить противнику могучие удары, не останавливаясь для этого ни перед какими жертвами»⁴⁸. «Как только раздался первый выстрел, - писал граф Келлер, - сбережение конницы не уместно, ее место в конном или пешем строю, но непременно в первых рядах сражающихся частей, она должна жертвовать собой, -24- нести громадные потери и добиваться громадных результатов»⁴⁹
Итак, проанализировав рассуждения некоторых военных теоретиков начала XX в. о теории деятельности конницы, можно сделать вывод, что все они соглашаются с мнением о большой значимости кавалерии на театре военных действий, и, прежде всего, в «содействии другим родам войск в бою в достижении общей цели». -25-

§2. Комплектование, состав и организация.

Главным свойством,' которым должна была обладать кавалерия, которое только и давало ей право на отдельное существование и оправдывало значительные расходы на содержание, являлась подвижность. Одними из важнейших данных, которые подвижность конницы требовала для своего развития были: соответствующий в физическом, умственном и нравственном отношениях контингент солдат; крепкие, отличного экстерьера, на сколько возможно более кровные, хорошо кормленые кони; отличные, знающие и любящие свое дело офицеры и в особенности подвижные, энергичные и талантливые начальники.
По мнению командира одного из кавалерийских полков полковника Антона Александровича Толпыго, опубликовавшего статью в «Вестнике русской конницы» в №15 за 1907 г. под названием «Подвижность конницы», назначение соответствующих людей для кавалерии имело очень большое значение. «Только люди крепкого сложения, - писал он, - вполне здоровые, способны переносить все тягости кавалерийской службы, которая уже даже в мирное время очень тяжела для солдата, а тем более будет таковой в военное. Только здоровый и физически сильный человек в состоянии делать значительные пробеги, а затем настолько сохранить свои силы, чтобы быть в состоянии вполне свежим и бодрым идти в сторожевое охранение или отправиться на разведку, или ехать с донесением, или, наконец, расположившись даже на ночлег, не предаться отдыху, а заняться раньше уходом за конем, который без этого скоро придет в негодность и откажется служить». «Необходимость достаточного умственного развития кавалерийского солдата, -продолжал Толпыго, - вызывается особенностями его службы; ему часто приходится действовать в одиночку или небольшими группами, следовательно, часты случаи, когда он предоставляется самому себе, собственной смышлености и распорядительности. -26- Нравственность кавалериста имеет также очень большое значение для дела;, только кавалеристу в одиночку даются поручения, иногда и очень серьезные, следовательно, только ему часто приходится действовать без непосредственного надзора начальников, чего нет или почти не бывает в других родах оружия».⁵⁰
О комплектовании кавалерийских частей нижними чинами рассуждал также в статье «Сортировка новобранцев по родам оружия», опубликованной в «Вестнике русской конницы» в №№19-20 за 1910 г. полковник Константин Маврикиевич фон-Вольф. «Во-первых, - писал он, - кавалерии нужны легкие весом люди, иначе лошадь обращается во вьючное животное, конная же часть становится мало подвижной, не может, поэтому, выполнять своего назначения и напоминает скорее обозный транспорт, неспособный к быстрым и продолжительным движениям по разнообразной местности без дорог». «Недопустимы в коннице люди, - продолжал он, - с короткими ногами и длинным туловищем, с расширением вен и малейшими признаками расположения к грыже, а также с чирьями, этим страшным нашим недугом! Кавалерию надлежало бы совсем избавить от городских жителей и разных фабричных, не умеющих подойти к лошади, боящихся ее, не могущих выучиться обращению с этим требующим, правда, умелого ухода, но, в сущности, кротким животным. Фабричный элемент смотрит на коня, как на "дикого зверя", и не только не умеет, но не желает, в большинстве случаев, выучиться справляться с ним». «Поэтому, - заключал Вольф, - не надо давать кавалерии людей, которым так и не удается до самого конца службы освоиться с лошадью, для которых один запах конюшни уже противен... Из человека, не переносящего запаха навоза, но чувствующего себя прекрасно в -27- атмосфере портерной, кафе-шантана и т.д., никак не выработать лихого кавалериста».⁵¹
«Мне кажется, - размышлял Вольф, - что не трудно было бы составить таблицу тех. качеств, способностей и, вообще, условий, которым должен удовлетворять человек для зачисления в тот или иной род оружия, сколько куда требуется процентов различной категории... Равномерною и справедливою сортировкою по работоспособности, главным образом, с отведением типичности (которая желательна, конечно, и в гвардии, и в армии) лишь второго , места, мы облегчили бы и ускорили бы выучку его весьма значительно, а, выступая таким образом с гораздо более здоровым и "готовым" составом в лагерь, увеличили бы боевую готовность армии...».⁵²
Безукоризненный во всех отношениях состав офицеров пред-ставлял для кавалерии вопрос первостепенной важности. Ни в одном роде войск это не имело того значения, как в кавалерии, - это вызывалось назначением и родом ее деятельности.
«Общепризнанная истина, - писал командир эскадрона юнкеров Тверского кавалерийского училища подполковник Владимир Иванович Бацов в книге «Беседы о воспитании и образовании кавалериста. Извлечение из памятки корнета», напечатанной в Твери в 1907 г., - "каковы офицеры - такова и армия", по-этому молодые люди, которые готовятся стать в ряды военных начальников, должны быть полны нравственной, умственной и физической энергии, а являясь носителями и защитниками главных боевых традиций - должны помнить, что история подтвердила всему миру: -русский солдат в хороших руках, руководимый доблестным начальником, не боится числа врагов, и невозможное становится для него возможным. Следовательно, -28- нравственный уровень офицерского состава имеет исключительно важное значение в деле воспитания солдата».⁵³
По мнению Толпыго, кавалерийский офицер должен был быть железного здоровья, неутомимым ездоком, пренебрегающим или, лучше сказать, не обращающим никакого внимания на все невзгоды военного времени вообще, а кавалерийской службы в особенности, обладать выдержкой, тактом, твердым характером, решительностью, быть в состоянии взять на себя ответственность в тяжелые минуты. Также он должен был обладать широким военным образованием; он должен был постоянно учиться и учиться для того, чтобы стоять на высоте своего назначения.⁵⁴
Представив идеального кавалериста начала XX в., выяснив набор качеств, необходимых"для службы в коннице, попробуем разобраться в фактическом комплектовании русской кавалерии, обратившись к исследованиям историков и заметкам очевидцев.
Численный состав русской армии накануне Первой мировой войны определялся, прежде всего, складывавшейся внешнеполитической обстановкой и экономическими возможностями страны, и составлял в 1914 г. 1423000 человек⁵⁵. К началу 1909 г. расстановка сил в Европе вполне сформировалась. Сложившиеся к тому времени коалиции готовились к войне. Россия располагала значительными людскими ресурсами, позволявшими иметь массовую армию. На 1914 г. численность населения определялась в 178,4 млн. человек, из которых могли быть призваны на военную службу около 20 млн.⁵⁶
Комплектование армии происходило согласно всеобщей воинской повинности, введенной законом 1874 г. В соответствии с -29- Указом от 7 марта 1906 г., срок действительной службы в кавалерии составлял 4 года (в пехоте - три). Защита Престола и Отечества была священной обязанностью каждого русского подданного, а потому воинской повинности подлежало все мужское население без различия состояний.
Изъятия и льготы по исполнению воинской повинности были нескольких видов: по физическим причинам, по семейному положению, льготы по образованию, по званию и роду занятий и по имущественному положению. Например, не подлежали призыву единственные сыновья в семье; также лица, которые по малому росту, телесным недостаткам или по болезненному расстройству были признаны совершенно неспособными ни к какому роду военной службы; кроме того, священнослужители всех христианских вероисповеданий и некоторые лица магометанского духовенства. Отсрочкой от призыва пользовались молодые люди, обучающиеся в средних и высших учебных заведениях; на особом положении находились вольноопределяющиеся.⁵⁷
По данным Министерства внутренних дел за 1909 г., подлежало приему в войска 456000 новобранцев из числа 1201875 призывников, внесенных в общие списки. Из льготных оказалось 47,3%, из числа подвергшихся освидетельствованию было признано годными к службе только 58,9%, а остальные, в большинстве случаев, получили отсрочки для поправления здоровья. Совсем неспособных к военной службе оказалось около 10%. Неграмотных из числа принятых в войска было 36,7%.⁵⁸
По национальному составу принятые на службу распределялись : русские - 75,4%, поляки, литовцы и латыши - 8,7%, евреи - 4,1%, татары - 3,2%, кавказские народности - 2,3%, -30- мордва, черемисы и чуваши 1,8%, прочие народности - 2, 4%.⁵⁹
По данным о недоборе новобранцев в 1908 г., складывалась следующая картина: русские - 0,3%, эстонцы - 0%, латыши -0,4%, армяне - 3,5%, грузины - 2,9%, поляки - 11,2%, литовцы - 23,1%, евреи - 37,1%.⁶⁰
«Сам по себе племенной состав новобранцев, - писал Редигер, - не является чем-либо показательным, коль скоро государство не- однородно по отношению к составу населения». Но недобор в армию «знаменует собою стремление некоторых групп населения к уклонению от воинской повинности».⁶¹
Комплектование русской армии в мирное время производилось на основании ежегодно составлявшихся Генеральным Штабом расписаний о распределении новобранцев. Гвардия, гренадеры, стрелки, кавалерия, конная артиллерия и инженерные войска получали новобранцев из нескольких районов, исходя из стремления к однородности состава подразделений.
По мнению полковника Вольфа, для подготовки опытного солдата требовалась, прежде всего, тщательная сортировка новобранцев по родам оружия, которая в начале XX в. была не до конца разработана. Существовало два основных способа распределения" призывников. В соответствии с первым, армейский кавалерийский полк получал то, что захотел прислать ему или что признал нужным предназначить для него воинский начальник.
«Присылаемые в армейские кавалерийские полки партии, -писал он, - изобилуют именно тем элементом, который... так нежелателен в нашем роде оружия, считаясь всеми строевыми офицерами совершенно для него неподходящим. Это осложняет и затягивает обучение, а офицеры и унтер-офицеры выбиваются -31- из сил, сами же молодые солдаты теряют, вследствие этого сплошь и рядом весьма неумелого распределения их неопытными лицами, преждевременно силы и расстраивают окончательно свое здоровье. Громадный процент принятых на службу увольняется вследствие слабости или болезни и полной неспособности к нашей, в первый год весьма тяжелой для непривычного к коню человека службе. В пехоте добрая половина этих уволенных на родину отслужила бы свои три года прекрасно».⁶²
Согласно второму способу, принятому, в основном, в войсках гвардии, распределение велось по росту, чертам лица, цвету волос и глаз.
Сортировку новобранцев в гвардейские полки подробно описал в своих воспоминаниях «Моя служба в старой гвардии. 1905-1917. Мирное время и война» офицер лейб-гвардии Семеновского полка Юрий Владимирович Макаров. «Каждый гвардейский полк, - вспоминал он, - имел свой тип, который и начальством и офицерами всячески поддерживался и сохранялся в возможной чистоте. В преображенцы подбирались парни дюжие, брюнеты, темные шатены или рыжие. На красоту внимания не обращалось. Главное был рост и богатырское сложение. В конную гвардию брали преимущественно красивых брюнетов. Семе-новцы были высокие, белокурые и "лицом чистые", по возможности с синими глазами, под цвет воротника... Такого же приблизительно типа были кавалергарды, только постройнее и половчее. Измайловцы и лейб-гренадеры были брюнеты, первые покрасивее, вторые пострашнее. Лейб-егеря были шатены, широкоплечие и широколицые. Московцы - рыжие. В павловцы шли не очень высокие блондины, а в память основателя курносые. В гусары подбирались невысокие стройные брюнеты. Такой же -32- тип сохранялся для стрелков, причем самые красивые лицом отбирались в четвертый батальон Императорской фамилии».⁶³
Полковник Вольф считал, что таким распределением увлекались в ущерб делу, «возводя достижение типичности полков в настоящий культ, проводя его и по ротам или эскадронам, а также по взводам, и игнорируя совершенно необходимость уравнения умственной развитости, физической силы, обилия или недостатка здоровья, одним словом, «уравнения работоспособности» по всем без исключения частям».⁶⁴
Вольф указывал на существенные недостатки сортировки новобранцев. «Кучера, - писал он в заключительной части статьи, - извозчики, скаковые мальчики и служившие на конских заводах люди, вообще, возившиеся около коня с малолетства, попадают, как это ни .покажется странным, преимущественно в пехоту, и это никого не смущает, а на просящихся в какой-нибудь род оружия не обращают внимания, если рост, тип, масть не подходят».⁶⁵
Организация русской кавалерии заслуживает значительного исследования. Попробуем вкратце описать, что представлял собой этот род войск накануне Первой мировой войны.
Общая численность конницы определялась примерно в 150000 человек.⁶⁶ К 1914 г. существовало 18 кавалерийских дивизий, б казачьих дивизий, 4 отдельные кавалерийские бригады (1 гвардейская), 3 отдельные казачьи бригады, отдельная Уссурийская конная бригада, 2 отдельных регулярных полка, 4 отдельных казачьих полка, 12 отдельных казачьих сотен.⁶⁷
Регулярные кавалерийские полки состояли из 6-ти эскадронов, за исключением гвардейских кавалергардского, конного и -33- 2-х кирасирских (4 эск.); при полках имелись команды конных разведчиков и конно-пулеметные команды. Полки по два сводились в бригады; две бригады с присоединением конноартиллерийского дивизиона образовывали дивизию.
Кавалерийские дивизии состояли: 1-я гвардейская из 4-х кирасирских и 3-х гвардейских казачьих полков (два Донских и один сводный) ; 2-я гвардейская - из 4-х регулярных гвардейских полков; армейские - . из 3-х регулярных (драгунский, уланский и, гусарский) и одного казачьего полков каждая, при одном конно-артиллерийском дивизионе из двух батарей; в Кавказской кавалерийской дивизии регулярные полки драгунские, кроме того, к ней были причислены Дагестанский конный полк и Осетинский конный дивизион.⁶⁸
Казачьи войска выставляли в военное время весьма значительное число войсковых частей, отличительная особенность организации которых .заключалась в том, что при мобилизации формировались новые части, тогда как в регулярных, содержимым уже в мирное время, войсках лишь увеличивалось число чинов в существующих. .В мирное время содержалось на службе приблизительно 1/3 всех казачьих частей, выставлявшихся при мобилизации.⁶⁹
Обратимся -теперь к снабжению кавалерии конским составом. Попробуем определить, какими качествами должна была обладать военная лошадь в начале XX в. Корме этого, выясним, как решалась задача снабжения кавалерии действительно боевым конем;, и, наконец, .исследуем, была ли русская кавалерия достаточно подготовлена к . предстоящим боевым действиям с точки зрения конского состава.
При громадных армиях, усовершенствованном вооружении и новых способах ведения войны начала XX в. кавалерия для -34- удачного выполнения своих прямых обязанностей должна была как малыми частями, так и значительными массами, иметь возможность быстро проходить большие расстояния по дорогам и вне их, по пересеченной местности, и настолько, притом, сохранять свои силы, чтобы после нескольких усиленных переходов быть в состоянии атаковать противника. В случае успеха являлась необходимость настойчиво и неотступно преследовать его, дабы использовать одержанную победу, а в случае неудачи - быстро исчезать, как бы проваливаясь сквозь землю, чтобы наносить удары на других более слабых пунктах, и, во всяком случае, никогда не терять с противником соприкосновения.
Таким образом, необходима была лошадь неутомимая, способная служить с небольшими перерывами в течение продолжительного времени, иногда впроголодь, находясь под открытым небом круглые сутки, и, вдобавок, нести на себе не только всадника с оружием, но и тяжелый вьюк.
«...Современный бой на коне, - писал князь Багратион в заметке «Призовая езда и стрельба гг. офицеров», - вызывает необходимость иметь под седлом кавалериста такое сильное животное, чтобы оно было способно почти «перелетать» по пересеченной местности на десятки верст, неся на себе тяжесть всадника и вьюка, доходящую до б пудов веса. Вместе с тем, такое сильное животное должно быть настолько покорно воле всадника, чтобы малейшее требование исполнялось бы мгновенно без особой затраты человеческих сил, расход которых еще нужен и для умственной работы офицера. Рецепт создания такой лошади, - подытоживал он свою мысль, - известен и оспариванию не подлежит: 1) боевой конь должен иметь в своих жилах не менее 50% крови английского скакуна и 2) должен -35- быть систематически выезжен и всесторонне подготовлен к обстановке военной службы в поле».⁷⁰
Вопрос о необходимости иметь кровных лошадей под офицерским седлом неоднократно поднимался в военной литературе начала XX в. Существовала горячая полемика относительно чистокровных английских скакунов. Большинство спортсменов категорически утверждали, что пальма первенства в смысле не только пресловутой резвости, но в энергии, чуткости к выездке и, что важнее всего в военном отношении, в выносливости, оставалась за чистокровной лошадью.
Кавалерийский офицер Иван Ильенко в работе «Офицерский спорт и необходимые меры для правильной его организации» писал: «...участие кавалеристов в состязаниях убеждает их в превосходстве;, лошади чистой крови над всеми другими лошадьми, а такое убеждение очень важно для правильного суждения о достоинствах лошади, пригодной для перенесения трудов кавалерийской службы, так как суждение о лошади с одной только стороны способности перенесения голода и холода слишком одностороннее суждение. Несомненно, каждая лошадь без исключения может быть приучена к перенесению лишений, но далеко не всякая лошадь, обладающая этой способностью, особенно вследствие своего примитивного воспитания, обладает необходимыми данными для действительно хорошей кавалерийской лошади».⁷¹
Действительно, по мнению авторов начала XX в., неиссякаемой энергией и устойчивостью в работе обладали только чистокровные лошади.' Считалось, что для кавалерийского строя лучших лошадей не существовало. На практике дело обстояло не слишком благополучно. Снабдить стотысячную кавалерию -36-  русской армии исключительно чистокровными лошадьми не представлялось возможным. Кроме того, даже офицерский корпус кавалерии, в большинстве своем, ездил далеко не на английских скакунах. «Условия службы конницы на войне, - писал под псевдонимом «Корнет М. III.» один из кавалеристов, требовали от офицерской лошади большей подвижности, энергии и работоспособности, чем от солдатского коня. Лошадь должна была обладать такими качествами, чтобы езда на ней не представляла род пытки, вроде непрерывного высылания шенкелями даже на шагу," не говоря о рыси. Опять-таки приходится сказать, дайте офицеру хорошую лошадь, и у него появится любовь к ней и езде».⁷²
С начала XX в. разведение верховой лошади в России с каждым годом становилрдь труднее и дороже, главным образом, потому, что увеличивалось население страны и луговые пространства распахивались под зерновые посевы. На конец 1913 г. в России числилось 32 млн. голов конского поголовья. Для сравнения, в Германии в тоже время - 3,8 млн., а в Австро-Венгрии - 3,5 млн. голов. Крестьянам принадлежало 86% всех лошадей России.⁷³ Общая численность рысистого заводского состава не превышала 30000 голов.⁷⁴ На государственных и частных конных заводах чувствовалась нехватка в чистокровных производителях.
«Общее положение у нас таково, - писал офицер кавалерии А.Грушецкий в статье «Снабжение войск лошадьми и отношение к нему государственного коннозаводства», опубликованной в Вестнике русской конницы в №12 за 1906 г., - что конские -37- заводы вновь .не формируются, а крестьянин работает на лошади, неизмеримо худшей по сравнению с той, которая была полстолетия назад. С военной точки зрения, есть твердое основание заключать о падении коневодства в государстве».⁷⁵
Прогрессивность во всякой отрасли народного хозяйства находилась в полной зависимости от оплаты, превышающей затраты производства. Оплата лошадей в России определялась размером рыночного спроса и не всегда удовлетворяла заводчика.
«Внутренний рынок, - указывал Грушецкий, - весьма слаб; как в государстве земледельческом, у нас производителей лошади больше, нежели потребителей. Лошади разводятся лишь по необходимости, для нужд сельского хозяйства, и своим сортом соответствуют почти ;что первобытной сельской культуре, продаются зачастую как излишние в хозяйстве, но не разводятся, . . за весьма малыми исключениями, и то в пунктах, разбросанных как оазисы на громадном пространстве России». «Таким образом, - размышлял автор, - определенно можно установить, что производство лошади в государстве не является доходной статьей народного хозяйства».⁷⁶
Военное коннозаводство в России требовало протекционной системы, и только при условии покровительства государства можно было рассчитывать на развитие необходимого сорта лошадей.
Меры к улучшению коннозаводства в России лежали всецело на Главном управлении государственного коннозаводства. Одной из главных мер, .по мнению Ивана Ильенко, было увеличение поголовья чистокровных лошадей. В своей статье «Значение чистокровной английской лошади и испытаний для заводского материала», опубликованной в Вестнике русской конницы -38- в №№17-18; за 1911 г., ©н высказывал мысль, что «чистокровный производитель улучшит культурное верховое - полукровное, которое, в свою очередь, поднимет качество степного коневодства». «Только тогда, - полагал он, - действительно мы будем иметь перевес над нашими соседями не только в количественном, но и в качественном отношении».⁷⁷
Военный атташе Республики Франция в России генерал Лагиш следующим образом отзывался о конском составе русской кавалерии. В отчете о посещении лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка 1(14) февраля 1914 г. он, в частности, писал, что «...центры, считающиеся наилучшими по подготовке лошадей, казачьи центры, считаются сейчас совершенно не отвечающими требованиям. Прилагаются огромные усилия для улучшения породы, качество которой снизилось, так как слишком большое внимание уделялось непритязательности в ущерб качеству»⁷⁸. -39-

Политика государства в области поддержки коннозаводства страны состояла в том, чтобы наладить производство универсальных лошадей, удовлетворяющих нуждам и крестьянина-хлебопашца, и офицера-кавалериста, согласно русской поговорке, способных "возить воду и воеводу". Таким образом, в случае мобилизации, армия могла получить большое количество достаточно сносных для военных целей лошадей.
Оптовым, и притом постоянным покупателем верховой лошади являлось, главным образом, Военное министерство, с каждым годом повышавшее свои требования к качествам верховой лошади, поступавшей в ремонт отечественной конницы, боеспособность которой стояла в прямой зависимости, помимо обучения в духе современных требований, еще и от степени природной работоспособности конского состава. Последнее, т. е. природная работоспособность лошади базировалась на ее происхождении, корме и воспитании с раннего возраста, но определялась лишь при эксплуатации лошади в целях службы.
Кавалерия пополняла свой конский состав следующим образом. Ежегодно управление по ремонтированию армии закупало лошадей по заранее юпределенным ценам. Закупку производили ремонтные комиссии, основываясь на требованиях, установленных к лошадям, поступающим в воинские части. Далее пополнение поступало в запасные полки, в которых их уже готовили для действующей армии.
Для полной выездки, сбережения и воспитания лошади полагался двухгодичный срок: год лошади подъезжались в запасных частях и год доезжались в действующих полках. По мнению одного из офицеров запасной кавалерии, конский материал закупаемый ремонтными комиссиями, с каждым годом становился лучше. «Лошади стали рослее, - писал он в статье «Запасная -40- кавалерия», опубликованной в Вестнике русской конницы за 1908 г., - и что самое главное, кровнее, - качество неоцененное, как для выездки, так и работоспособности лошади в кавалерии. Не говоря уже про  о культурные районы, но даже донские лошади в значительном большинстве по своему происхождению могут быть названы полукровными, а по экстерьеру отличными для строя конницу лошадьми. В силу новых однообразных требований комиссий и воспитания на заводах, большая часть лошадей приходит уже подготовленной к выездке, так сказать, прошедшей начальный период обучения».⁷⁹ По мнению автора статьи, новый конский состав мог успешнее поддаваться выездке и скорее начинать работу в строю, как кровный и физически развивающийся ранее, и по причине того, что возраст, допускающий прием, был повышен, и число лошадей четырех и пяти лет увеличилось.
Но о поступающих из ремонтных комиссий лошадях складывались также и негативные суждения. Интендантский чиновник В.А.Чудовский в статье «Как повысить качество ремонтных кавалерийских лошадей» указывал на некоторые недостатки закупок. «...Наши ремонтные комиссии, - писал он, - имеют самый ограниченный выбор (лошадей), т. к. приемка происходит только осенью, когда уже со всех конских районов все лучшее, находящееся в руках лиц, не зависящих от ремонтных комиссий, отсортировано и продано поставщикам для заграницы, и если остались в некоторых местах хорошие лошади, то только у тех коннозаводчиков, которые обязались под задатки все, имеющееся у них, сдавать ремонтной комиссии».⁸⁰
Не надеясь получить первоклассную лошадь, большинство офицеров, пыталось решить эту проблему самостоятельно. Казна отпускала офицерам деньги на содержание собственных -41- строевых лошадей в кавалерии: в армии на одну лошадь, а в гвардии на две, причем в армии для каждого офицера была еще одна казенно-офицерская лошадь - она, в сущности, и представляла собой настоящего боевого коня.
Кроме того, в заботах о нуждах офицеров кавалерии, начальник Управления по ремонтированию армии генерал-от-кавалерии Николай Александрович Винтулов разработал по приказу Военного министра проект о снабжении офицеров лошадьми, вполне соответствующими требованиям, предъявляемым службою. При этом было непременное условие, чтобы цена являлась не обременительною для офицеров и не высокою для казны. В приказе по Управлению ремонтирования армии 14 апреля 1911 г. генерал Винтулов в частности указывал: «...считаю долгом заблаговременно дать... соответствующие указания, твердо веря, что все чины вверенного мне управления отнесутся к их выполнению с обычным им усердием и знанием этого нового дела, имеющего громадное значение для поднятия в качественном отношении состава офицерских лошадей, и тем дадут возможность офицеру русской конницы иметь коня, соответствующего ‘предъявляемым' к нему требованиям в трудное время»⁸¹.
Один из инициаторов создания Общества взаимной помощи в деле продажи и покупки верховой лошади для офицеров А.И.Литвинов писал: «Положение офицеров в деле покупки лошадей безвыходное и существующие меры облегчить их положение... стали теперь недостаточными. Попытка снабдить молодых офицеров при самом выпуске лошадьми из числа закупленных ремонтными комиссиями оказалась неудачною. Лошадьми этими недовольны ни сами офицеры, ни их полковые командиры».⁸²-42-

Командир одного из казачьих полков, базировавшегося в Восточной Сибири, полковник Александр Александрович Павлов решил проблему снабжения офицеров полка следующим нетрадиционным методом. Будучи убежденным поклонником чистокровной лошади, он сумел привить свою страсть офицерам полка, которые командировали в Петербург на скачки своего представителя для покупки чистокровных лошадей. «Первый же год, - сообщалось в газете Русский инвалид, - в далекую Сибирь ушла вся конюшня Л.Грицкевича. Конюшня была продана целиком из-за годичной ликвидации дела по причине отъезда ее владельца за границу для операции. Лошади этой конюшни были оставлены новыми владельцами на весь скаковой сезон в Петербурге и не только заработали , на себя, но . ушли в полк осенью, вернув целиком свою стоимость ,.и щедро вознаградив новых владельцев за предприимчивость. Ежегодно после этого полк присылает своих офицеров в Петербург, на скачки: казаки каждый сезон уводят десяток слишком вновь приобретенных лошадей к себе в полк, и офицерство полка, почти все поголовно сидит на чистокровных лошадях».⁸³
Итак, суммируя .вышеизложенное, следует отметить, что конский состав кавалерии начала XX в. оставлял желать лучшего . Армейские полки были оснащены далеко не идеальными лошадьми. Даже офицеры страдали от нехватки настоящих боевых коней. По мнению одного из современников, более половины офицеров в кавалерийских полках имели лошадей непригодных для службы.⁸⁴.
«Наша регулярная кавалерия, - писал об этих проблемах в статье, напечатанной в Вестнике русской конницы в 1913 г., ревнитель качеств донской лошади Д.Дубенский, - для своего укомплектования требует ежегодно, свыше 12000 молодых лошадей. Ремонтные комиссии должны набрать этих лошадей по всем -43- губерниям от коннозаводчиков, помещиков и крестьян». Ежегодно, по его подсчетам, 3000-5000 молодых лошадей давало частное коневодство в Задонской степи. В итоге, резюмировал он, «для русской конницы как в данное время, так и еще, быть может, не один десяток лет, задонская лошадь необходима. Без нее не может существовать конница, а, следовательно, и армия и вся Россия...»⁸⁵.
Командир лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка Свиты его величества генерал-майор Петр Иванович Арапов считал, что «лучшая строевая лошадь, более отвечающая нашим требованиям... это полукровная или 3/4 кровная с примесью (1/2 и 3/4 крови) донской». По данным статистики при подсчете срока службы 5940 лошадей в армейской кавалерии за 10 лет, с 1 января 1904 по 1 января 1914 гг., получились следующие данные о работоспособности конского состава: донские лошади выслужили 10 лет в количестве 72%, лошади других районов -57-61%.⁸⁷
Таким образом, "казачья лошадка" должна была тянуть свою лямку в предстоящей войне, и это не только не расстраивало многих ценителей лошадей, 'но и даже наполняло оптимизмом. Несмотря на многие проблемы, связанные с снабжением и обучением лошадей, кавалерия выступила на фронты Первой мировой войны полностью укомплектованной и личным и конским составом.
Организация конницы вызывала непрекращающиеся споры среди, прежде всего, сторонников немецких взглядов, считающих, что следовало бы увеличить и улучшить дивизионную конницу, а также реформировать в сторону увеличения корпусную. По мнению Свиты его величества генерала-лейтенанта Хан-Гуссейн-Нахичеванского, ярого сторонника воплощения этих⁸⁶ -44- настроений в жизнь, необходимо было произвести полную реорганизацию кавалерии, а именно, еще в мирное время «организовать при армейских корпусах так называемую дивизионную конницу, всю же остальную свести в кавалерийские корпуса в виде' армейской конницы». «Указанная мною необходимость кавалерийских корпусов, - разъяснял он свою мысль, - чувствуется многими. Создание же их особенных затруднений не представит. Выделив дивизионную конницу, можно в округах Петербургском, Виленском, Киевском, Одесском и Кавказском создать по 2, а в Варшавском 3-4 кавалерийских корпуса. В округах же Московском и Казанском, из имеющихся там дивизий, во время войны формировать новые кавалерийские корпуса и отправлять их на театр военных действий».⁸⁸
В любом случае главным преимуществом' организации русской кавалерии по сравнению с таковой других армий, прежде всего, было в способности увеличить численность в два раза в первые же месяцы после начала военных действий, за счет второочередных и третьеочередных казачьих полков, комплектовавшихся личным составом казаков, наполовину обладавших своими собственными лошадьми.
Комплектование, состав и организация русской кавалерии позволяли ей обладать уверенностью в достижении значительных побед в будущих сражениях. -45-

§3. Боевая подготовка личного состава кавалерии

«Современные условия всей обстановки войны, - писал военный теоретик Федор Константинович Гершельман, - в значительной мере затруднили работу кавалерии, предъявили ей такие требования, в смысле подготовки частей и начальников, лично которых она раньше и не знала». Цель данного раздела работы - определить, какие требования выдвигались к обучению и воспитанию нижних чинов, офицеров и кавалерийских начальников, а также рассмотреть вопрос подготовки русской конницы к военным действиям перед Первой мировой войной.
В систему боевой подготовки личного состава кавалерии входило обучение и воспитание. Главной задачей воспитания было утверждение веры в незыблемость высокого духа, доблести и славы русской армии, и особенно, кавалерии, как особого рода войск, и уверенности в победе в предстоящих боях за Веру, Царя и Отечество. В задачу обучения входила подготовка войск для ведения боевых действий.
Развитие техники и появление образцов нового оружия в начале XX в.г приводили к преувеличению значения его в деле войны и отодвиганию живых сил мысли и воли человека на второй план. Армии увеличились, и появились трудности их формирования, содержания и управления; количество увеличилось, конечно, в ущерб качеству. Нравственная выдержка войск, дисциплина, неприхотливость или выносливость исчезали. По мнению кавалерийского офицера Н.Шутлеворта, опубликовавшего в Вестнике русской конницы в №21 за 1908 г. статью «О духе, как истинном .показателе состояния организма конницы», кавалерия между всеми родами войск была главным представителем, действующим на психику врага.. «Отсюда, - писал он, - работа конницы в лишении армий питания, обозов, снарядов и патронов, покоя, порядка и дисциплины и т. п. Эта работа никем -46- не может быть выполнена так, как ею, если она воспитана в развитии мысли и воли и подчинении себя всем случайностям военного времени». «К развитию высокого духа, - считал автор, - должно быть направлено все мирное воспитание и устройство кавалерии,., всегда помня, что конница вправе существовать только вполне доблестною и должна быть всегда могучею и славной!».⁹⁰
О путях достижения доблести и славы рассуждал и преподаватель военного дела С.В.Сохачевский. В 1913 г. он опубликовал статью под названием «Значение характера в военном деле. Выработка его у себя и у подчиненных». «Наш солдат, -писал в этой статье Сохачевский, - по единодушному отзыву всех, даже ярых недоброжелателей, носит в себе задатки воинских добродетелей. При желании, в нем можно развить все те свойства, которые составляют военный характер. Некоторые из этих свойств, например, здравый смысл, настойчивость, сила воли, религиозность не требуют у большинства даже особенного развития, - они есть налицо. Другие - энергию, ясное сознание долга, упорство в достижении поставленной цели, самообладание, разумную самостоятельность, твердость политических и нравственных убеждений - можно и должно исподволь развивать, благо есть из чего, при нашем превосходном боевом материале». «Выработка характера подчиненных, -продолжал он, - возможна только... путем настойчивой, беспрерывной, ежедневной работы и личным примером. Никакие беседы и чтения с туманными картинами здесь не помогут. Рассчитывать на беседы в деле выработки характера было бы так же нелепо, как учить рубке путем чтения Наставления для обучения владению оружием или стрельбе - чтением Наставления для обучения стрельбе». «Вырабатывать в людях характер следует -47- всей повседневною обстановкой службы, всеми требованиями, замечаниями, похвалами, строго взвешивая каждое слово и воспитывая людей в духе смелого наступления, лихого порыва и дружного натиска - единственной рациональной системы борьбы для того, кто действительно хочет и решил победить...».⁹¹
«Настойчивая, непрекращающаяся работа в указанном направлении над подчиненными и над собой, - дополнял автор, -для нас особенно важна еще потому, что вся служебная обета- -новка мирного,времени в высшей степени не благоприятствует выработке твердых характеров, особенно среди командного элемента, т. е. как раз именно тех, кому он необходимее всего на поле сражения».. «Не во внешности, - подводил он итог, - не в показной дисциплине, а в отборе характеров и в выработке характера в. массах всем укладом жизни в частях -залог грядущей победы»
В 1912 г. в России был принят новый Строевой кавалерийский устав. Он внес некоторые изменения в порядок подготовки конницы, а также включил в себя пересмотренные указания для действий конницы в бою; он ставил конечные цели боевой подготовки и давал правила для применения уже подготовленных частей. Сложность обучения кавалерии в начале XX в. и обширность различных его отраслей вызвали необходимость выработать указания и относительно способов, которыми могла быть достигнута поставленная уставом цель боевой подготовки. Этим могло быть обеспечено необходимое единство боевой подготовки кавалерии.
Руководящие указания для обучения конницы ко всякому виду деятельности на войне вошли в «Наставление для ведения занятий в кавалерии», утвержденное 10 марта 1912 г. -48-
Согласно Наставлению, конная часть считалась подготовленной, если она могла выполнить все задачи, которые возлагались на конницу во время войны. Для этого нужна была способность атаковать в конном строю все роды войск, свободно и сноровисто маневрировать на всякой местности, на всех аллюрах, действовать в спешенном порядке, совершать походные движения и нести полевую службу.⁹³
Основою боевой подготовки частей конницы являлась тщательная одиночная подготовка личного состава и лошадей.
В соответствии с «Положением об обучении нижних чинов кавалерии», утвержденном 29 декабря 1901 г., «военное образование имело конечною целью подготовку нижних чинов к бою». Средствами к этому служили: «воспитание солдата в преданности Царю и своему долгу, выработка в нем строгой дисциплины, обучение действию оружием (главное оружие кавалериста - его конь) и развитие физических сил, способствующее перенесению всех тягостей службы».⁹⁴ В Перечень знаний, обязательных для рядовых кавалерии (прилагался к вышеуказанному Положению), входили,: молитвы, общие сведения, уставы внутренней, гарнизонной и полевой служб, наставление для стрельбы, верховая езда, владение холодным оружием, гимнастика и вольтижировка.⁹⁵
Для подготовки строевых нижних чинов к исполнению обязанностей унтер-офицеров при каждом кавалерийском полку действующей армии состояла учебная команда. Обучение в них имело цель «подготовки сведущих и толковых унтер-офицеров, вполне сознательно ездящих и способных быть надежными помощниками офицеров, как по внутреннему порядку в эскадроне, -49- так и по обучению нижних чинов»⁹⁶. В Программе полковых учебных команд кавалерии, наряду с дисциплинами, преподававшимися рядовым, значились: Закон Божий, чтение и письмо, арифметика, строевой кавалерийский и дисциплинарный уставы, устройство войск, прохождение службы нижними воинскими чинами, денежное и вещевое довольствие, полевая езда, ковка и уход за лошадью, чтение топографических карт, сбережение здоровья, практические занятия полевой службой, конносаперное дело и ознакомление с другими родами оружия - пехотой и артиллерией.⁹⁷
Успешно окончившие курс переименовались в ефрейторы на имеющиеся в эскадронах вакансии и удостаивались к производству в унтер-офицеры, по представлению эскадронных командиров, на открывшиеся вакансии, по выслуге установленных сроков для производства.⁹⁸
В соответствии с «Наставлением для ведения занятий в кавалерии», весь командный состав - офицеры и высшие начальники - должны бьши подготовляться к выполнению своих обязанностей, как по обучению, войск в мирное время, так и к роли начальников войсковых соединений на войне. Помимо производимых с ними занятий, они обязаны были самостоятельно знакомиться с состоянием военного дела и с происходящими в нем изменениями.⁹⁹
Ни в одном роде войск личный пример начальника не играл такой решающей роли, как в кавалерии. В военном деле не было организма более сложного, чем кавалерийский; в кавалерии малейшее отсутствие моральной спайки ее составных частей не могло не чувствоваться с первых же шагов ее в военной обстановке.-50- Взаимное недоверие всадника и его коня отражалось тотчас на боевой годности части; недоверие части к своему начальнику отражалось на ее боевых качествах еще сильнее. Обратно, с общим доверием и уверенностью в себе и в начальнике, в товарищах и в конях, кавалерия могла добиваться значительных побед. Как бы ни был в умственном и военном отношении образован кавалерийский начальник, но если он не способен был личным примером руководить вверенною ему частью, он не был бы на высоте своей задачи.
Офицерские кадры в России готовились через систему военно-профессионального образования. В начале XX в. закрытым типом средних учебных заведений, обеспечивающих дворянству воспитание своих детей за счет государства, являлись кадетские корпуса. К 1914 г. функционировало 29 корпусов.¹⁰⁰ Уровень подготовки в корпусах, по мнению исследователя русской армии начала XX века профессора Любомира Григорьевича Бескровного, в общем, отвечал требованиям времени. Программы и учебный план, утвержденные в 1897 г., оставались без изменений. В кадетских корпусах обучался довольно значительный контингент. По данным Всеподданнейших отчетов Военного министерства, в этих учебных заведениях проходило подготовку более 10 тыс. человек.¹⁰¹ Кадетские корпуса предназначались для детей потомственных дворян и для детей офицеров, которые получали с офицерским чином только личное дворянство. Но, кроме этих категорий, туда был открыт доступ детям казаков, духовенства и уроженцев славянских стран, идущих под рубрикой «иностранцы». Оканчивающие корпуса в большинстве шли в военные училища.¹⁰² -51-
В задачу кавалерийских военных училищ входила подготовка квалифицированных офицеров вплоть до командиров эскадронов. Работа строилась на основе среднего образования (кадетских корпусов и других средних школ), что давало возможность сосредоточивать внимание на профессиональной подготовке. К 1911 г. действовало 3 кавалерийских и два казачьих училища: Николаевское (320 юнкеров), Елисаветградское (350) и Тверское (150) кавалерийские, Новочеркасское (180) и Оренбургское (120) казачьи. Эти училища в год выпускали 1120 офицеров конницы.¹⁰³
Офицерская кавалерийская школа, находившаяся непосредственно в ведении Военного министра, готовила кадры командиров эскадронов. На описании этого высшего учебного заведении для командных кадров русской кавалерии хотелось бы остановиться поподробнее.
Генерал Лагиш после посещения Школы 11/24 апреля 1914 г. в отчете военному министру Французской республики писал: «училище представляет собой учреждение с набором настроений, способных серьезно усовершенствовать русскую кавалерию. После продолжительного периода стремления найти свое особое место, кавалерия решительно принимает идеи, приближающиеся к исповедуемым европейскими странами».¹⁰⁴
22 апреля 1909 г. исполнилось 100 лет со дня сформирования «Учебного кавалерийского эскадрона», старшинство которого -52- по высочайшему повелению¹⁰⁵ было присвоено Офицерской кавалерийской школе.
С 1897 г. Офицерская кавалерийская школа была переформирована¹⁰⁶ и, согласно нового положения, состояла из: 1) Эскадрона школы, 2) Офицерского отдела, 3) Казачьего отдела, 41 Отдела наездников, 5) Образцовой кузницы с общим составом.
В том же году по инициативе великого князя Николая Николаевича в школу был приглашен знаменитый в Европе учитель верховой езды и выездки англичанин Джеймс Филлис, вливший своей системой живую струю не только в обучение езде и выездке в манеже, но, главным образом, как бывший ипподромный ездок и «парфорсный охотник», расширил взгляд на подготовку молодой строевой лошади к прохождению препятствий по пересеченной местности на широком галопе. Система Филлиса с девизом «вперед», отбрасывая совершенно «осаживание» и «развязку», как нельзя лучше подошла к духу требований, предъявленных русской коннице великим князем, положившим в основание тактической работы «полевой галоп», выведший конницу из сонливого''' состояния с медлительными передвижениями «на коротке», на новый путь в уровень задач кавалерии, на больших полях с энергичными быстрыми перестроениями на полевом галопе. Такой «новый курс», пробив брешь в рутине, хотя и с большим трудом, но изменил взгляд на тело строевого коня и его подготовку в зимний период, вселив правильный дух в деле офицерского спорта. Д. Филлис, окончив в 1909 г. контракт, уехал в Германию, причем получил в награду за пользу -53- и труды, кроме русских орденов, годовой оклад содержания и от кабинета его величества подарок.¹⁰⁷
С 1906 г., не изменив, в общем, прежней программы, в переменный состав Офицерской кавалерийской школы назначались на 2 года кандидаты на должности командиров эскадронов из числа старших штабс-ротмистров, по 2 от кавалерийской дивизии, и старшие подъесаулы и младшие есаулы от казачьих войск на 1 год. .
Если к изложенному не добавить беглого очерка о работе в школе, то не будет достаточно ясно, сколь интенсивными были труды Офицерской кавалерийской школы и офицеров на пользу русской конницы. Кроме изучения предметов общего военного образования, каждый офицер ежедневно занимался верхом на 3-4 лошадях, из которых одна была молодой и неезженой, по 1 часу в период с 15 октября по 1 мая и по 1,5-2 часа до 1 августа - 1 сентября в лагере под Красным селом, а затем проходил курс «парфорсных охот», пребывая в седле ежедневно 4-6 часов.108 Кроме того, все офицеры в мае производили тактические задачи в поле, для чего привлекался и эскадрон школы.
В постоянный состав школы зачислялись лучшие офицеры из 5 первых, окончивших в переменном составе, по выбору Начальника школы. Служба постоянного состава в течение круглого года требовала огромного напряжения физических и моральных сил с непременным условием ежедневно быть на коне, чтобы во всякое время быть готовым показать на деле ученику, как выполнить преподаваемый технический прием.¹⁰⁹
Итак, исследовав систему обучения и воспитания личного состава кавалерии в русской армии начала XX в., перейдем к -54- рассмотрению вопроса, как же на практике выполнялись требования, предъявляемые к боевой подготовке кавалерийских частей.
В Приказе по кавалерии №15 за 1905 г. было сказано: «Учебная подготовка, вообще, должна быть обращена, главным образом, на качественное развитие кавалериста, и все занятия должны иметь конечною целью службу в поле. Цели эти должны быть всегда руководящими основами при всех занятиях кавалерии. Когда они теряются, - обучение не приносит пользы.¹¹⁰
По мнению подполковника Бацова, «в коннице все, от мала до велика, воспитываются и готовятся преимущественно к движению в поле с проявлениями смелой мысли и несокрушимой воли, отсутствие которых сводят все теоретические знания на нет». «Время, проведенное кавалеристом без соответствующей практики, - подчеркивал он в «Памятке корнету», - "могила для его глаза, сердца и способностей"».¹¹¹
Действенной проверкой подготовленности кавалерии к предстоящим боевым действиям являлись всевозможные конные праздники, обычно проводившиеся в воинских частях по случаю различных событий, которые к тому же были весьма полезным развлечением, т. к. будили энергию участников, вызывая чувство соревнования, необходимого для совершенствования в военном деле. На страницах Вестника русской конницы можно прочитать сообщения о конных праздниках лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка, у кирасир Его Величества, в манеже Константиновского артиллерийского и Николаевского кавалерийского училищ, в Офицерской кавалерийской школе.
О степени подготовленности русской кавалерии также свидетельствовали всевозможные проверки и смотры частей. В -55- приказе по кавалерии №15 за 1905 г. в частности указывалось: «Смотры производить внезапно, принять все меры, чтобы к подготовке ко всему наружному, показному смотра не тратилось бы ни одного дня».^ Кроме смотров регулярно проводились парады. Одним из самых ответственных считался Парад войскам Красносельского лагерного сбора в высочайшем присутствии.¹¹²
Об эскадронных смотрах рассказывал в своем дневнике командир одной из кавалерийских частей полковник Константин Маврикиевич фон-Вольф. По его мнению, в них на первый план ставились «тела и равнение в струнку на коротке», хождение же более живыми аллюрами, а в особенности полевым галопом, откладывались обыкновенно до более позднего времени, когда ожидались смотры высшего начальства. Указывая на недостаточность упражнений в этом виде подготовки конницы, Вольф все же упомянул о некоторых эскадронах своего полка, подготовившихся к смотру должным образом. «Все эскадроны, - писал он, - ходили полевым галопом очень стройно, но два эскадрона... выделялись массою характерных особенностей, свидетельствующих,.; что... этот аллюр был их второй натурой. Мало знакомые нашим кавалеристам отличительные черты полевого галопа, - продолжал он свой рассказ, - заключались в том, что мах был в этих 2-х эскадронах более широкий, более ровный и, по сравнению с остальными, еще более спокойный, а настильность хода так и поражала; все конские головы были опущены вниз и напоминали мне утренние галопы на скаковом кругу - ни одной морды кверху, ни одного подпрыгивающего всадника, не видел и борющегося с конем нижнего чина, лошади шли на мягком поводу, отжевывая как на курц-галопе, а подпруги после горячего учения ничуть не ослабели, седла не съехали вперед. Эти, для не признающего пользы спорта кавалериста, -56- неважные, а вернее, для него трудно уловимые оттенки, являются признаками частого и продолжительного применения этого аллюра».¹¹³
Показателен рассказ генерала Лагиша о посещении в апреле 1913 г. лейб-гвардии Сводно-казачьего полка. «Сначала, докладывал он в Военное министерство Франции, - нам показали сотню в движении в сомкнутом строю. Двигаются легко и гибко, великолепно держат строй, как если бы каждый взвод был единым целым. Это тем более замечательно, что позднее я осознал, до какой степени каждая из этих молекул всего целого наполнена стремлением к движению и свободе. Смотр завершился показательной разведкой боем с воображаемым противником, где каждый кавалерист, наконец, мог показать себя гораздо полнее, чем в предыдущих упражнениях. Этот образец работы разведчика, стремящегося прощупать врага, завлечь его в определенном направлении, в то время как основные силы наносят удар с самого неожиданного направления, а затем во взаимодействии с этими силами окружить противника, - был самым интересным. Это впечатление можно передать, если представить, 'что чувствует воинское подразделение, вроде нашего, французского, когда его окружает туча мух, непонятно откуда возникающих, неуловимых, атакующих со всех сторон. А если перед тобой серьезные силы в лице казаков, то в этой ситуации у вас, по меньшей мере, возникает беспокойство, совершенно парализующие ваш дух»¹¹⁴.-57-
Интересны также его замечания об умении гвардейских казаков владеть пикой. «Это, - сообщал генерал Лагиш, - совершенно замечательное упражнение. Быстрота, гибкость и сила, с которой всадники управляют этим оружием, превосходит все, что я видел до сих пор. Граф Краббе предупреждал меня и заострял мое внимание на том, что он требовал, чтобы удары наносились всерьез, а не заключались в простом касании пикой. Тем не менее, я был поражен увиденным результатом. Например, удары по лежащему на земле человеку, (который изображался матрасом толщиной в 6 -10 см), проходят насквозь через матрас, который поднимается с земли на острие пики и иногда рискует быть унесенным, если бы он не удерживался за веревку специальным человеком. Что касается стоящего манекена, то удар наотмашь, который внешне выглядит легким касанием, выполняемым чтобы свалить манекен наземь, имеет такую силу, что при мне несколько пик сломались (правда, это были старые модели с деревянным древком, от которых теперь отказались по этой самой причине)»¹¹⁵. -58-
Перейдем к изучению другого вида боевой подготовки конницы.
Искусства езды и стрельбы, служившие средством для достижения боевых целей и имевшие каждое из них свои твердые основы, тем не менее, совершенствовались в зависимости от требований, предъявлявшихся военной наукой "побеждать" того времени.
Скорострельность и дальность огня вызвали необходимость изменить формы боевых порядков всех родов войск, что отозвалось и на приемах подготовки всадника и стрелка. Для поощрения самоусовершенствования корпуса офицеров в искусствах езды и стрельбы, была установлена целая система состязаний с выдачей победителям призов, из которых самыми почетными считались Императорские призы за езду и стрельбу. Удостоенные такими почетными призами, ездок и стрелок должны были представлять собой идеал умения владеть конем и винтовкой, к которому следовало бы стремиться всей войсковой массе.
По мнению подполковника Бацова, при подготовке стрелка в кавалерии следовало; выработать и укоренить сознание, что огонь увеличивал самостоятельность конницы и усиливал ее наступательные и оборонительные действия. «Война доказала, - писал он в 1907 г., - какое огромное значение имеет на -59-исход боя хорошая стрельба; поэтому, хотя ломать все по опыту войны было бы ошибкой, но занятия стрельбой должны быть обставлены так, чтобы дать возможность верить в свои силы, а не убивать веру в возможность совершенствоваться; таким образом, - делал он вывод, - необходима практическая школа, и надо пользоваться малейшей возможностью выводить на пересеченную местность и в крайности на плац, избегая вести занятия в душной атмосфере казарм, где проходят лишь теорию».¹¹⁶
Считалось, что магазинная винтовка в руках умелых стрелков давала такую силу части, «что один спешенный эскадрон, хорошо и укрыто расположенный, мог остановить и надолго задержать движение целой кавалерийской бригады».¹¹⁷
Генерал Лагиш достаточно радужно отзывался об огневой подготовке- русской кавалерии. «Как я уже писал, - говорилось в одном из его отчетов, - в кавалерии большое значение придается огню. Считается необходимым для достижения поистине удовлетворительных результатов, эту часть подготовки всех родов войск подвергать проверке стрельбой».¹¹⁸ «Также известно, - Писал он после посещения лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка, - что новый кавалерийский устав не напоминает о точке зрения, что кавалерист не должен быть слабее пехотинца при обращении с огнестрельным оружием. Результат этой теории, бесспорно пользующийся здесь симпатией, заключается в том, что стреляют много, что с лихвой оснащают -60- людей боеприпасами без их подсчета для сокращенного огня и без истинно коварных разговоров, направленных на то, чтобы добыть себе наибольшее количество патронов».¹¹⁹
В кавалерии, ограничивающейся лишь уставной работой, не могло быть необходимого ей высокого духа отваги, незаметно заставляющего делать чудеса. Лошадь в пехоте и артиллерии служила только для перевозки людей, оружия, вещей, в кавалерии же без 'лошадиtHe существовало и кавалерии, а из лошади нужно было извлекать такие свойства и силы, необходимые для тяжелой службы, которые не требовались другим родам войск.
Подобные свойства и силы извлекались наряду с другими способами конным спортом. Спорт, обладая огромными средствами и действуя на страсти азартом и привлекательностью изящной и мужественной забавы, имел возможность влиять, между прочим, на направление коневодства и выработки того или другого типа верховой лошади, а также на большую или меньшую охоту к верховой езде среди кавалеристов; значение же, как типа лошади, так и этой охоты к езде, было несомненным для военной силы государства. Цели военного спорта сводились к воспитанию всадника и его лошади для работы и службы при полевых условиях. Подобные полевые упражнения были необходимы в кавалерии, и они достигали наиболее крупных результатов, -61- когда представляли собой серьезное соревнование в этом деле, связанное с поощрением и развлечением.
Для развития технических познаний чинов кавалерии конный спорт являлся' высшим учебным заведением, академией, в которой различные роды конного спорта представляли собой как бы факультеты различных отраслей обширной практической науки изучения лошади и ее сил и свойств, в качестве основного кавалерийского оружия.
Чрезмерные увлечения спортом, вызывавшие подчас уродливые явления, легко подавлялись и необходимыми карами начальства, и общим осуждением офицерской среды. Большинству офицеров конный спорт был дорог не сам по себе, а потому, что он .составлял одно из могущественных вспомогательных средств для преуспевания и дальнейшего совершенствования конницы на пути ее развития, в параллель другим родам оружия, дабы не ,отстать от них и быть в состоянии оказывать им ту помощь, которую они были вправе от нее ждать.
В русской армии начала XX века при каждой кавалерийской дивизии и отдельной бригаде существовали военно-скаковые общества, имевшие целью поощрения всякого рода спорта и вообще верховой езды, рекомендуя для этого устройство скачек, конкуров, пробегов, до конных охот включительно. Они давали самый широкий выбор конских состязаний, применяясь к составу лошадей в полках.
Одним из самых распространенных видов конного спорта среди офицеров кавалерии были скачки, причем офицеры не столько посещали эти соревнования как зрители, сколько сами участвовали в них. Вначале это участие не поощрялось командованием, хотя запрета не существовало. Считалось, что скачки не только отнимают время от исполнения служебных занятий, но и помогают разорять особенно азартных, но не богатых офицеров. Но постепенно этот вид спорта влился в обычную повседневную полковую жизнь. Приказом Военного министра -62- от 4 декабря 1910 г. за №669 было узаконено распространение скакового спорта в офицерской среде. Кроме этого, офицеры потихоньку втягивали и нижних чинов к участию во всевозможных соревнованиях.
В отчете за первое полугодие 1912 г. Императорского Царкосельского скакового общества было указано, что сумма, разыгранная призами за отчетный период, достигла 682979 рублей. Всего на Петербургском ипподроме приняло участие 579 лошадей из 76 конюшен.¹²⁰ На страницах журналов «Вестник русской конницы», «Коннозаводство и коневодство» можно найти огромное количество рассказов о спортивных соревнованиях такого типа.¹²¹ Офицеры нередко выигрывали, оставляя далеко позади гражданских наездников. «Подводя итог скачкам, - писал, например, автор статьи в Вестнике русской коннице Д.Резников о скачках в Ревеле, - невольно бросается в глаза, что за все три дня из 9 скачек, где могли участвовать офицеры на своих лошадях, ими взято 8 первых призов. Объясняется это тем, что лошади, приведенные офицерами, несравненно более выдержаны и напрыганы, чем у остальных»¹²².
Очевидец Полевого конкура на Красносельском ипподроме считал, что такие состязания, поощряющие полевые качества лошадей и ездоков, вырабатывали те практические сноровки при преодолении препятствий в поле, которые постепенно переливались -63- от спортсменов в строй, оживив этим приемы обучения нижних чинов полевой езде по Уставу.¹²³
Не лишним было бы отметить и победы русских кавалеристов на международных соревнованиях по конному спорту. Всевозможные кубки, медали были, завоеваны офицерами в Вене, Стокгольме, Берлине, Париже. Главной наградой, безусловно, являлся «Национальный кубок», врученный королем Георгом в Лондоне в 1912 г. штаб-ротмистру Родзянко, штаб-ротмистру фон-Эксе и поручику Иваненко. Главными соперниками были 24 француза, выигравшие право на этот кубок дважды, и если бы они взяли его. в 1912 г., то кубок поступил бы им в собственность.¹²⁴ Команда русских кавалеристов добилась этой победы также в 1913, 1914 гг. В результате офицеры стали полноправными обладателями этого почетного трофея.
Иван Ильенко в статье «Офицерский спорт и необходимые меры для правильной его организации» писал: «Более широкое развитие скачек с препятствиями (steple chase), неоспоримо, имеет важное значение не только, как поощрение и поддержка коннозаводчиков, но, главным образом, как средство распространения знания и любви к кровной лошади среди кавалеристов...», «В то же время, - продолжал он свою мысль, - среди кавалеристов должно уменьшится значение односторонних манежных ездоков, взгляды которых служат одним из тормозов развития современных требований кавалерии, ошибочно считающих езду в манеже и на обязательных учениях совершенно достаточной для создания хороших ездоков для кавалерии, упуская из виду, что езда такого рода может быть только первоначальной подготовкой, главная же задача, к которой необходимо стремиться каждому кавалеристу, заключается в умении -64- подвигаться вперед на быстрых аллюрах по самой пересеченной местности, сохраняя,., по возможности, силы лошади». ¹²⁵
Еще одно характерное веяние эпохи - кавалерийские пробеги, совершенные в одиночку или группой всадников, на длинные или на очень длинные дистанции. В периодических изданиях накануне Первой мировой войны в рассказах о таких пробегах¹²⁶ указывалась бесспорная польза для развития конницы этих проявлений офицерской инициативы.
Офицерский почин всемерно поощрялся начальством, существовали нередко и призы за победу в таких соревнованиях. Например, в 75-верстном пробеге офицеров Донского, Кубанского . и Терского казачьих войск Ростов - Новочеркасск - Ростов разыгрывался императорский приз в 2000 руб. в ознаменование доблестных действий русских войск в Отечественной войне 1812 года. Первое место занял всадник, чья лошадь прошла это расстояние за 4 ч. 15 м.
Ставились нередко и немыслимые рекорды. Герой Русско-японской войны кавалер 4 знаков отличия Военного ордена поручик 15-го уланского Татарского полка Ф.И.Шикуц совершил пробег верхом 2300 верст за 30 дней (25 октября - 25 ноября) по маршруту Рыпин - Петербург. В осеннюю распутицу, метель и гололед на старом 20-летнем жеребце в полном походном снаряжении и на форменном строевом седле он проходил в среднем по 85 верст в день. После непродолжительного пребывания в столице он отправился в обратный путь, и улучшил -65- свое достижение, на несколько дней ранее возвратившись в Рыпин.¹²⁷
Происходили также и некоторые казусы. В рассказе «Пробег Оренбургских казаков», опубликованном в «Вестнике русской конницы» в №№19-20 за 1911 г., говорилось, что командир сотни на пробеге в 270 верст в три дня потерял двух лошадей и загонял себя сам, «управляя всеми и едва ли не за ручку водя каждого казака». В заключении все же автор статьи указывал, что «подобные кавалерийские упражнения являются не только закалкой кавалерийских частей, но они еще служат школой и для их начальников, для каковых целей они и должны устраиваться, как можно чаще».¹²⁸
Применительно к другим видам подготовки всадников, нарождавшихся в русской кавалерии, следует упомянуть и о "парфорсной" охоте. В начале XX века в Офицерской кавалерийской школе и в некоторых кавалерийских полках практиковалась охота верхом на зверя по пересеченной местности с участием специально обученных охотничьих собак. Эти охоты имели некоторые особенности от того же вида охоты в классической стране парфорсного спорта Англии, а также и других странах Европы, где они процветали, как-то: Франции, Германии, Италии и др.
Парфорсные охоты были введены в программу Офицерской кавалерийской школы в 1897 году. Их огромное значение было признано в западной кавалерии, как могучий рычаг в деле совершенствования кавалериста' в полевой езде, развития лихости, подвижности, сметки, находчивости, решимости, развития способности быстро ориентироваться на неизвестной пересеченной местности, двигаясь на широких аллюрах, и умения преодолевать полевые препятствия на большом и продолжительном -129- галопе, а также приобретения навыка наилучшим образом использовать силы строевого коня с непременным условием сохранить запас энергии лошади и своей до конца движения настолько, чтобы после скачки и конь и всадник способны бы были произвести атаку. Организацию парфорсных охот Генерал-инспектор кавалерии великий князь Николай Николаевич возложил на помощника Начальника школы, а затем и Начальника школы генерала Алексея Алексеевича Брусилова. Государь император и многие члены императорской фамилии, зная скудость отпускавшихся казною денег, жаловали ежегодно до 6500 руб. на поддержание и развитие этой важной отрасли кавалерийского дела.
«Парфорсная охота, - п^сал в одной из статей Вестника русской конницы Шталмейстер Двора Р.В.Фрейман, - мало распространена в России; большинство наших охотников и спортсменов знают о ней только понаслышке, да из английских гравюр, и почти одни только кавалерийские офицеры, прошедшие курс Офицерской кавалерийской школы, ежегодно посвящающей этому благородному спорту два осенних месяца в специально для этого заарендованном имении Поставах Виленской губернии, испытали на практике то чудное удовольствие, которое дает любителю верховой езды бешеная подчас скачка за бегущим зверем под музыку звонкого лая паратных английских гончих и преодолевание всевозможных препятствий, внезапно вырастающих перед всадником на пути в зависимости от топографических условий местности, начиная от прыганья через простые изгороди и полевые канавы и кончая переплыванием рек»¹²⁹.
Один из офицеров 12-го гусарского Ахтырского полка под псевдонимом «В.Л.» опубликовал в Вестнике Русской Конницы в №12 за 1911 г. сообщение о зарождении парфорсных охот в -67- своем полку. ;«В 1910 г., -писал он, - офицерами Ахтырского гусарского полка приобретена стая английских парфорсных собак 34 штуки, вместе со стаей перешел на службу в полк в качестве доезжачего англичанин,., который очень быстро обучил 2-3 гусар уходу и обращению с собаками, так что солдаты разговаривают с собаками по-английски свободно». «С прошлого лета, - продолжал он, - в полку начались еженедельные охоты, сначала по искусственному следу, а затем и по зверю; кроме того, каждый праздник, когда позволяет погода, устраивается нечто вроде jagdritt'oв с собаками, т.е. прокладывается след, и у конца охоты след отводят в сторону, по которому идут собаки, а в прямом направлении на расстоянии версты от этого места ставят флаг, к которому все скачут; кто первым подошел R флагу, тот и получает приз, обыкновенно, вещь, что-нибудь из конских уборов, а именно: седло, оголовье, уздечку, хлыст и т.п.».¹³⁰
В 1911 году Военный министр генерал-от-кавалерии В.А. Сухомлинов приказал разработать вопрос о более широком распространении парфорсных охот в русской коннице так, чтобы с осени 1912 г. весь корпус офицеров конницы мог принимать участие в парфорсных охотах.¹³¹ Князь Багратион в своей статье «Парфорсные охоты и значение их в деле развития "подвижности" конницы», опубликованной в Вестнике Русской Конницы в №1 за 1911 г., рассказывал о существовании парфорсных охот в Офицерской кавалерийской школе, у графа Потоцкого, у графини Ераницкой, у офицеров гвардейской кавалерии в Царском селе, кроме того, частными средствами полков: лейб-гусарского Павлоградского, гусарского Мариупольского и уланского Бугского.¹³²-68-
«...Движение группы всадников на парфорсной охоте, - писал князь Багратион, -в особенности по зверю, упражняя их в развитии подвижности по незнакомой пересеченной местности, создает в весьма большой степени иллюзию обстановки, в которой будет работать конница в грядущих сражениях». «Значение парфорсных охот для нашей конницы, - подытоживал он свои размышления, - огромное, как необходимое дополнение в ее тактической подготовке, дающее возможность развить и в полной мере использовать основное ее свойство, "подвижность", в грядущих боях, увеличивая случаи проявления элемента "внезапности"».¹³³
Подводя итог данной части работы, следует отметить, что главной целью подготовки нижних чинов кавалерии накануне Первой мировой войны была выработка непоколебимой преданности Царю и Отечеству, исходя из мнения, что кавалерия должна была показывать пример доблести для остальных родов войск на поле боя. Занятиям по верховой езде и владению холодным оружием уделялось больше времени, чем огневой подготовке. Но и в этих областях, по мнению некоторых кавалеристов, чувствовались недочеты. «Основная цель обучения езде, - обращался к кавалерийским начальникам в 1911 г. один из противников Филлисовской школы верхового искусства М.Яфимович, - получить хороших ездоков - теперь не достигается... Все требования и смотры обучения езде наших людей сводятся к манежной езде, которая для войны совершенно неприменима...».¹³⁴ «Что касается рубки, - замечал он, - то и эта отрасль обучения кавалерии очень и очень хромает».¹³⁵
В подготовке офицерского состава, имея в виду совершенствование главного свойства конницы - подвижности, понимаемой в самом широком смысле этого слова, основной задачей -69- ставилось приближение теоретических знаний к обязанностям воспитателя и учителя солдата. При этом признавался, в основном, практический характер обучения соответственно требованиям военного искусства с надлежащим усвоением навыков кавалерийской службы в поле. Широкое развитие спорта служило могучим средством оздоровления офицерского состава.
Кавалерийское командование в поощрении конного спорта стремилось заинтересовывать и офицеров и нижних чинов. В 1913 г. было введено новое "Положение об испытании на призы лошадей и ездоков кавалерии, казачьих конных частей и конной казачьей артиллерии", устанавливающее «для поощрения офицеров конницы к приобретению и выработке строевых лошадей, соответствующих современным требованиям кавалерийской службы», состязания на первенство строевой лошади на призы военного министерства. Испытания необходимых качеств лошади (выносливость, подчинение воли всадника, гибкость и резвость) и ездока (практическое усвоение основ езды, умение использовать силы лошади и ее класс) заключались в ряде разносторонних состязаний, производимых в каждом военном округе в течение трех дней: 1-й день - состязание в выносливости (пробег); 2-й день - состязания в езде и прыжках; 3-й день - скачка с препятствиями.¹³⁶
К 1914 г. в кавалерии была проведена громадная работа по . подготовке к предстоящим боевым действиям. Для ее оценки следует привести слова русского Военного министра и военного атташе Франции. Генерал; Сухомлинов считал, что «в 1914 г. армия была настолько подготовлена, что казалось Россия имела право спокойно принять вызов. Никогда Россия не была так хорошо подготовлена к войне, как в 1914 г.».¹³⁷ В очередном отчете генерал Лагиш перед самой войной написал о русском --70 солдате: «...Чем больше я с ним имею дело, тем больше я восхищаюсь этим материалом/ русским человеком, который, будучи под ружьем по своей воле, сознанию... превосходит все, что мне известно. В этом я вижу причину силы и мощи, которую я не видел ни в одной армии».¹³⁸ -70-

Примечания

1 Цихович Я. К. Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 1. М., 1922; Незнамо в А. А. Стратегический очерк
войны 1914-1918. Ч. 4. М., 1922; Клембовский В.Н. Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. М., 1920; Зайончковский. А.М. Стратегический очерк войны 1914-1918. Ч. б. М., 1923
2 Зайончковский А.М. Подготовка России к Империалистической войне. М., 1926; Мировая война. Маневренный период 1914-1915 годов на русском (европейском) театре. М.-Л., 1929; Мировая война 1914-1918 гг. Т. 1. М., 1938.
3 Бонч-Бруевич М. Потеря Галиции в 1915 году. Ч. 1. М., 1920; Ч. 2. М., 1926.
4 Корольков Г. Варшавско-Ивангородская операция. М., 1923.
5 Коленковский А. Маневренный период войны 1914 г. М., 1940.
6 Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976.

7 Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986.
8 Строков А.А. История военного искусства. Т. 3. М., 1967; Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне. М., 1974.
9 Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926; Из истории кампании 1914 года на русском фронте. Галицийская битва. Париж, 1930.
10 Керсновский А.А. История русской армии. Т. 3. М., 1994 .
11 Звегинцов В.В. Русская армия 1914 года. Подробная дислокация. Формирования 1914-1917 года. Регалия и отличия. Париж, 1959.
12 Шапошников Б.М. Конница (Кавалерийские очерки) М., 1923. С. 17.
13 Строков А. А. Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне. М., 1974; Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. М., 1964.
14 Головин Н.Н. Из истории кампании... Галицийская битва. Париж, 1930; Керсновский А. А. Указ. соч.
15 Гершельман Ф. К воссозданию нашей конницы // Военное дело. 1918. №28. С. 20.

16 См.: РГВИА. Ф. 2007. Полевой штаб казачьих войск при Верховном главнокомандующем). Oп. 1. Д. 31 (1-я Донская казачья дивизия), 45 (2-я казачья сводная дивизия); Ф. 3522 (12-я кавалерийская дивизия). Oп. 1. Д. 8, 93.; Ф. 3626 (Стрелковый полк 12-й кавалерийской дивизии). Oп. 1. Д. 6; Ф. 14371 (12-й гусарский Ахтырский полк). On. 1. Д. 7.
17 Service Historique de l'Armee de Terre (S.H.A.T.) / (Исторический архив вооруженных сил Франции): 7 (Etat-Majeur de I/Armee / Документы военных атташе). №1478 (Документы военного атташе в России); 16 (Grand Quartier General (G.Q.G) / Ставка главнокомандующего) №3178. (classement geographique / географическая классификация) Dossier 1 (корреспонденция военной миссии в России); №2953 (Документы 2-го бюро) Dossier 4; №2956 (Документы военных атташе в России) Dossier 1.
18 Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939; Варшавско-Ивангородская операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917 гг.). М., 1938; Лодзинская операция. Сборник документов. М.-Л., 1936; Горлицкая операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917 гг.). М., 1941; Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 года. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917 гг.) М., 1940.

19 Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1963; 1983; Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне 1914-1915 гг. Берлин, 1924; Сухомлинов В. Воспоминания. Берлин, 1924.
20 Гофман М. Война упущенных возможностей. М.-Л., 1925; Записки и дневники. 1914-1918. Л., 1929; Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 г. г. Т. 1. М., 1923; фон-Гинденбург П. Воспоминания Гинденбурга. Пг., 1922.
21 См. напр. : Баграмян И.Х. Боевая слава. М., 1981; Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 2002; Гильчевский К.Л. Боевые действия второочередных частей в мировую войну. М.-Л., 1928; Горбатов А.В. Годы и войны. М., 1980; Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1969; Малиновский Р.Я. Солдаты России. М., 1978; Туккаев Г. Боевые воспоминания. Из записок корнета. Пятигорск, 1916; Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. М., 1982; Мираж и действительность // Военное дело. 1919. №2. С. 91-95; Анненков Б. В. Исповедь // Военно-исторический журнал. М., 1991. №3, 5.

22 Краснов П.Н. Степь. Сборник рассказов. Новочеркасск, 1919; Накануне войны. Из жизни пограничного гарнизона. Париж, 1937; От двуглавого орла к красному знамени. Ч. I-III. Екатеринбург, 1994; Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1991; Очерки русской смуты. Крушение власти и армии (февраль-сентябрь 1917 г.). М., 1991; Врангель П.Н. Воспоминания генерала барона П.Н.Врангеля. М., 1991; Маннергейм; Карл Густав. Мемуары. М., 2000; Шкуро А. Г. Записки белого партизана. М., 1991; фон-Валь Э. Действия 12-й кавалерийской дивизии в период командования ею свиты Его Величества ген.-майора барона Маннергейма. Таллинн, 1936.

23 Эти и другие рукописные материалы, а также фотографии, газетные вырезки и письма, из частных зарубежных архивов нам любезно были предоставлены руководителями Военно-исторического клуба «12-й гусарский Ахтырский генерала Дениса Давыдова полк», существующего уже более 15 лет в городе Щелково Московской области и занимающегося изучением истории доблестных гусар.

24 Келлер Ф.А. Несколько кавалерийских вопросов. В 3 ч.: Ч. 2. СПб., 1910. С. 3.

25 Залесский П.И. Что нужно нашей коннице. СПб., 1909. С. 6.
26 Там же. С. 5-6,.
27 Матковский А.Ф. Конница. В 3 ч. : Ч. 1. Общие положения. Подготовка. Построения. СПб., 1913. С. 24.

28 Елчанинов А. Г. Современные взгляды на боевую подготовку и деятельность конницы. СПб., 1912. С. 3.

29 Строевой кавалерийский устав 1912 г. // Сборник всех воинских уставов в 2 кн. : Кн. 1. М., 1917. С. 4.
30 Редигер А.Ф. Комплектование и устройство вооруженной силы. В 2 ч. : Ч. 2. Организация армий. СПб., 1914. С. 138.
31 Залесский П.И. Главнейшие виды деятельности конницы. СПб., 1911. С. 6.
32 Там же, С. 7.

33 Брусилов А.А. Роль кавалерии в будущих войнах // Вестник русской конницы. (Иллюстрированный журнал, издававшийся два раза в месяц с разрешения Генерал-инспектора кавалерии при Офицерской кавалерийской школе), далее - ВРК. СПб., 1906, №1. С. 9.

34 Матковский А.Ф. Конница. В 3 ч. : Ч. 2. Разведывательная деятельность. СПб., 1913. С. 2.
35 Елчанинов А.Г. Современные взгляды... С. 100.
36 Матковский А.Ф. Конница... Ч. 2. С. 5-6.
37 Редигер А.Ф. Комплектование... Ч. 2. С. 138.
38 Елчанинов А.Г. Современные взгляды... С. 128.
39 Багратион Д. Воздухоплавание и конница // ВРК. 1911, №8. С. 311.
40 Матковский А.Ф. Конница... Ч. 1. С. 154.
41 Редигер А.Ф. Комплектование... Ч. 2. С. 139.
42 Строевой кавалерийский устав 1912 г. // Сборник всех воинских уставов... Кн. 1. С. 145.

43 Мат ко в с кий А.Ф. Конница... Ч. 1. С. 17.
44 Келлер Ф . А. Несколько... Ч. 2. С. 4.
45 Там же, С. 5.
46 Залесский П.И. Главнейшие... С. 23-31.
47 Гершельман Ф.К. Кавалерия в войнах XX века. Спб., 1908. С. 156.
48 Строевой кавалерийский устав 1912 г. // Сборник всех воинских уставов... Кн. 1. С. 144.

49 Келлер Ф . А. Несколько... Ч. 2. С. 7.

50 Толпыго А. Подвижность конницы // ВРК. 1907, №15. С. 632.

51 Фольф К. М. Сортировка новобранцев по родам оружия // ВРК. 1910, №№19-20. С. 821-822.
52 Там же. С. 824.
53 Вацов В.И. Беседы о воспитании и образовании кавалериста. Извлечение из памятки корнета. Тверь, 1907. С. I.
54 Толпыго А. Подвижность конницы... С. 633.
55 Россия в мировой войне 1914-1918 года: (В цифрах). М., 1925. С. 17.
56 Статистический ежегодник России 1914 г.: (Год одиннадцатый). Пг., 1915. 1 отд., С. 58.
57 Редигер А. Ф . Комплектование... Ч. 1. Комплектование армий. Спб., 1913. С. 140-160.
58 Там же, С. 175-176.
59 Там же, С. 177.
60 Там же, С. 17 8.
61 Там же, С. 177-178.
62 Фольф К.М. Сортировка новобранцев... С. 822.
63 Макаров Ю.В. Моя служба в старой гвардии. 1905-1917. Мирное время и война. СПб, 2001. С. 83.
64 Фольф К.М. Сортировка новобранцев... С. 823.
65 Там же, С. 820.
66 Штатное и списочное состояние войск по мирному составу. (к 1 апреля 1914 г.). Спб. 1914. С. 231-243.
67 Расписание кавалерийских частей см. в Прил.
68 Редигер А.Ф. Комплектование... Ч. 2. С. 89-90.
69 Редигер А.Ф. Комплектование... Ч. 1. С. 182-184.
70 Багратион Д. Призовая езда и стрельба гг. офицеров // ВРК. 1912, №4. С. 156.
71 Ильенко И.М. Офицерский спорт и необходимые меры для правильной его организации // ВРК, 1911, №№13-14. С.
72 Кое-что о собственной офицерской лошади // ВРК. 1910, №16. С. 731.
73 Из мировой статистики // ВРК. 1914, №1. С. 36.
74 Докладная записка Комиссии по изучению рысистого коннозаводства при Императорском Петроградском обществе поощрения рысистого коннозаводства по вопросу о необходимых мерах для сохранения рысистого коннозаводства // Коннозаводство и коневодство. Пг., 1915, №30. С. 318.
75 Грушецкий А. Снабжение войск лошадьми и отношение к нему гос. коннозаводства // ВРК. 1906, №12. С. 495.
76 Там же, С. 494.
77 Ильенко И.М. Значение чистокровной английской лошади и испытаний для заводского материала // ВРК, 1911, №№17-18. С. 654.
78 «Je me bornerai a dire ici que les centres estimes jadis les meilleurs pour la formation des chevaux - les cosaques - sont reconnus maintenant comme tout a fait insuffisants. De gros efforts sont tentes pour ameliorer la race qui a baises parce que l'on s'est trop preoccupe de savoir si le cheval etait sobre en perdant de vue 1'importance de la qualite».
Visite auregiment des Hussards de la Garde. St.P. 1/14 Fevrier 1914. General de Laguiche.
Отчет военного атташе в России генерала Лагиша о посещении лейб-гвардии Гусарского его величества полка 1/14 февраля 1914 г. / S.H.A.T. 7 №1478.
Service Historique de I'Armee de Terre (S.H.A.T.) / (Исторический архив вооруженных сил Франции). 7 (Etat-Majeur de L'Armee) / (Документы военных атташе) №1478 (Документы военного атташе в России).
Здесь и далее в документах Исторического архива вооруженных сил Франции указываются две даты: по российскому и европейскому стилю летоисчисления.
Здесь и далее перевод документов Исторического архива вооруженных сил Франции выполнен Центральным бюро переводов "ЗНАНИЕ", г. Санкт-Петербург, переводчик В.М.Троицкий.
79 Запасная кавалерия //;ВРК. 1908, №2. С. 58.
80 Чудовский В. А. Как повысить качество ремонтных кавалерийских лошадей // ВРК. 1912, №№17-18. С. 686.
81 ВРК. 1911, №9. С. 369,
82 Литвинов А И-. Депо офицерских лошадей // Военный сборник. 1911, №6. С. 70.
83 Русский "инвалид".- Спб., 1914, №4. С. 3.
84 Коннозаводство и спорт. М., 1912, №920.
85 Дубенский Д. Нужно ли частное коневодство в Задонской степи / ВРК. 1913, №5'. С. 39-43.
86 Служба задонской лошади // ВРК. 1914, №№11-12. С. 418

87 ВРК. 1914, №№11-12. С. 419.
88 Хан-Гуссейн-Нахичеванский. Кавалерийские корпуса // Русский инвалид. 1914. №60. С. 5-6.
89 Гершельман Ф.К. Кавалерия... С. 165.
90 Шутлеворт Н. О духе, как истинном показателе состояния организма конницы // ВРК. 1908, №21. С. 830-832.
91 Сохачевский С. В. Значение характера в военном деле. Выработка его у себя и у подчиненных // ВРК. 1913, №8. С. 354-355.
92 Там же. С. 355-356.

93 Наставление для ведения занятии в кавалерии. Спб., 1912. С.5-6. .
94 Положение об обучении нижних чинов кавалерии. Отдел II, Пг., 1915. С. 23.
95 Там же, С. 13-19.
96 Положение об обучении нижних чинов кавалерии. Отдел IV, Пг., 1915, С. 11.
97 Там же, С. 16-41.
98 Там же, C. 14.
99 Наставление для ведения занятий в кавалерии. Спб, 1912. С. 9.

100 Свод штатов военно-сухопутного ведомства: Кн. IV. Учреждения и заведения военного ведомства. Пг. 1914. с. 223.
101 Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. С. 29.
102 Там же, С. 30-31.
103 Свод штатов... с. 201, 207.
104 «... l'Ecole represente une organisation et des tendances apres a faire de serieux progres a la cavalerie russe. Apres avoir longtemps tenu a se specialiser, celle-ci entre deliberement dans les idees se rapprochant de celles de pays d'Europe».
Visite a l'Ecole de Cavalerie des Officiers. St.P. 11/24 Avril 1914. General de Laguiche. Отчет генерала Лагиша о посещении Офицерской кавалерийской школы; Санкт-Петербург. 11/24 апреля 1914 г. / S.H.A.T. 7 №1478.

105 Присвоение старшинства Офицерской Кавалерийской школе. Приказ по Военному ведомству №143. Алфавитный указатель Приказов по Военному ведомству и Циркуляров Главного штаба за 1909 г., Спб., 1909. С. 52.
106 О преобразовании Офицерской Кавалерийской школы. Положение и штат ее. Приказ -по Военному ведомству N. 24 0 от 1898 г. Алфавитный; указатель Приказов...за 1898 г., Спб., 1898. С. 53.
107 К столетию Офицерской кавалерийской школы // ВРК. 1909, №23. С. 1056.
108 О «парфорсных охотах». - далее.
109 К столетию Офицерской кавалерийской школы / / ВРК. 1909, №23. С. 1057.
110 Цит. по: Бацов В.И. Беседы о воспитании и образовании кавалериста. Извлечение из памятки корнета. Тверь, 1907.
111 Бацов В.И. Беседы о воспитании... С. 6.
112 Цит. по: Бацов В.И. Беседы о воспитании... С. 128.
113 Вольф К.М. Из дневника командира полка. Спб., 1908. С. 11-12.
114 «... D'abord presentation d'une sotnia manoeuvrant a rangs serres. Evolutions faciles et souples, avec un alignement parfaite, comme si chaque peloton ne formait qu'un bloc. C'est d'autant plus remarquable que plus tard j'ai reconnu a quel degre chacune des molecules de ce tout etait vibrante et aspirant a la liberte. Les evolutions se sont terminees par un travail de reconnaissance d'amorqage de l'ennemi (ennemi represente) enfin l'individualite de chaque cavalier, se montrant dans cette action bien plus a son affaire? que , dans 'la manoeuvre precedente. Cet echantillon de travail de eclaireurs pour tater l'ennemi, l'attirer dans une certaine direction alors que le gros de leur propre troupe apparaissant de cote le plus inattendu, puis leur concentration au moment voulu pour cooperer a l'encerclement de l'adversaire a ete le plus interessants. On comprend tres bien 1'impression que l'on peut avoir dans des troupes telles que celles de nos pays en se sentant assailli par une nuee de mouches impossibles a fixer, a saisir, apparaissant tout autour de vous. Avec des effectifs un peu serieux de cosaques en face de soi l'on doit ressentir, tout au moins la premiere fois, un sentiment d'inquietude bien paralysant pour l'esprit». Visite au regiment combine des cosaques. St.Petersbourg le 30 Avril 13 Mai 1913.General de Laguiche. Отчет генерала Лагиша о посещении лейб-гвардии Сводноказачьего полка. Спб. 30 апреля/13 мая 1913 г. // S.H.A.T. 7 №1478.
115 «Maniement de la force. Cette partie est tout a fait remarquable. La rapidite, la souplesse et la force avec laquelle les cavaliers manient cette arme dipasse ce que j'ai vu jusqu'a ce jour. Le comte Crabbe m'avait bien prevenu qu'il insistait beaucoup pour que les corps soient portes serieusement et en consistent pas en un simple effleurement de la lance; cependant le resultat m'a surpris. Par exemple, les coups portes sur un homme couche a terre (represente par un matelas de 6 a 10 centimetres d'epaisseurs) traversent le matelas qui est souleve du sol au bout de la lance et serait parfois emporte s'il n'etait tenu pas un homme a l'aide d'un corde. Quand au mannequin debout, le coup de revers n'a l'air que d'une simple pression pour le faire tomber; cependant la force est si grande que j'ai vu briser plusieurs lances (anciennes hampes en bois, il est vrai, maintenant abandonnees a cause de cela)». / Там же.
116 Бацов В.И. Беседы о воспитании... С. 114.
117 Закржевский В. К вопросу улучшения стрельбы в эскадроне // ВРК, 1910, №5. С. 197.
118 «On attache, dans la cavalerie, une importance extreme au feu; je l'ai deja fait remarques. Pour obtenir des resultats vraiment satisfaisants, l'on a reconnu la necessite de soumettre cette partie de 1'instruction pour toutes les armes, a 1'inspection de tir...» Доклад генерала Де Лагиша, военного атташе посольства Франции, военному министру. СПб., 25 июня/08 июля 1913 года. Тема: «Стрельба в кавалерии» // S.H.A.T. 7 №1478.
119 Le nouveau reglement de cavalerie est assez connu qu'il soit inutile de rappelles le principe que le cavalier ne'doit pas etre inferieur au fantassin dans l'emploi de l'arme a feu. Le resultat de cette theorie, sans conteste en faveur ici, est que l'on tire beaucoup, que 1'on dote largement 1'homme de munition de guerre sans compter les munitions pour le tir reduite et sans paries des veritables ruses deployees pour se procurer en plus grand nombre de cartouches». Доклад от 06/19 февраля 1913 года. Тема: «Визит в лейб-гвардии Кирабирский; Его Величества полк в Царском селе». (Командир Казнаков). / S.H.A.T. 7 №1478.
120 ВРК. 1912, №№15-16. С. 670.
121 Например: Скачки Поощрительного скакового общества коннозаводчиков Восточной части Задонской степи в станице Великокняжеской. (ВРК. 1911, №№19-20. С. 741-743.); Состязания различных видов конного спорта, проведенные на Харбинском ипподроме Военно-скаковым обществом гг. офицеров Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи. (ВРК. 1911, №№19-20. С. 737-739.).
122 Резников Д. Скачки в Ревеле // ВРК. 1911, №№21-22. С.^802.
123 Общество поощрения всех видов охоты./ВРК. 1911, №№15-16, С. 570. 

124 ВРК. 1912, №№l3-14, С. 561-565.
125 Ильенко И. Офицерский спорт и необходимые меры для правильной его организации // ВРК. 1911, №№13-14. С. 499-500.
126 Например: 100-верстный пробег офицеров Оренбургского казачьего училища. (ВРК. 1912, №№11-12. С. 463-467); Орел - Елец. Пробег группы офицеров 2-й отдельной кавалерийской бригады. (ВРК. 1910, №№19-20); 105-верстный (7-10 часов) пробег офицеров Западно-Сибирской казачьей бригады. (ВРК. 1911, №№15-16. С. 582-586).
127 ВРК. 1909, №№3-23.
128 Пробег Оренбургских казаков // ВРК. 1911, №№19-20. С. 731-734.
129 Фрейман Р.В. Парфорсная охота в Лифляндии // ВРК. 1912, №№15-16. С. 640.
130 Парфорсная охота Ахтырских гусар // ВРК. 1911, №12. С. 471-472.
131 ВРК. 1911, №№21-22. С. 802.
132 Багратион Д. Парфорсные охоты и значение их в деле развития «подвижности» конницы // ВРК. 1911, №1. С. 19.
133 Там же, С. 25.
134 Яфимович М. Умеет ли ездить и рубить наша кавалерия? // Военный сборник. 1911, №5. С. 63.

135 там же. С. 68.
136 Русский инвалид. 1914. №1. С. 3.
137 Сухомлинов В. Воспоминания. Берлин. 1924. С. 286.
138 «En resume, plus je vais, plus j'admire ce materiel, l'homme russe, qui dans le'rang, pour la bonne volonte, la conscience,., est superieur a tout ce que je connais. 11 у a la une origine de force et de puissance que je n'ai retrouve dans aucune armee». Concours hippique des cuirassiers bleus de SM Marie Feodorovna a Gatchina. St.P. 9/22 Avril 1914. General de Laguiche. Конные состязания кирасир Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны (синих) в Гатчине. Спб. 9 (22) апреля 1914 года. Генерал Лагиш // S.H.A.T. 7 №1478.

далее

2004-2025 ©РегиментЪ.RU