Степанцов К. Памятка 22-го драгунского генерал-фельдмаршала Великого
Князя Николая Николаевича полка,
Одесса, 1898.
Блестящие победы императора французов Наполеона Бонапарта сначала в
Египте, потом в Европе, возвысившие его в какие-нибудь 10 лет из
безвестных поручиков артиллерии на степень наследственного
императора, деспотически размежевывавшего мощною рукою западные
государства и смещавшего природных государей, преисполнили
негодованием Императора Александра I и привел его к мысли, что, при
безмерном честолюбии и высокомерии Наполеона, война с ним неизбежна
и, что рано пли поздно, ненасытный враг с целым полчищем иноземных
народов вторгнется в Россию. Поэтому Император Александр стал
увеличивать численность своих войск.
И вот 12-го октября 1811 года Высочайшим приказом постановлено в м.
Усвяте, Витебской губернии, генерал-майору Николаю Михайловичу
Бороздину 2-му сформировать Астраханский кирасирский полк. Место,
где должен был формироваться наш полк, — м. Усвят, имеет историческое
прошлое. Это одно из древнейших поселений в Белоруссии, — летописный Свячь. Близ него произошла битва Русских с Литовцами. Здесь
Александр Невский одержал славную победу. Здесь было древнее
городище — Межево, на котором царь Иоанн Грозный велел построить замок
Усвят или Свячь, иначе Всвячь.
Для сформирован полка были выделены офицеры и нижние чины от полков:
кирасирских — Л. Гв. Его Величества, Л. Гв. Ее Величества и
Екатеринославского; драгунских - -3- Рижского, Казанского, Ямбургского, Нежинского, Псковского, Московского, Финляндского и Митавского;
гусарских — Гродненского, Елисаветградского, Изюмского, с дополнением
рекрутами.
Из прибывших людей и лошадей от полков и рекрутов сформировано пять
эскадронов. Первым командиром полка назначен полковник Василий
Иванович Каратаев, который, вместе с шефом полка — Бороздиным, положил
много труда и энергии в деле формировании и подготовки полка.
20 ноября 1811 года Высочайше полку пожаловано два простых
штандарта.
В мае 1812 года полк наш выступил в поход в м. Волошин, Виленской
губернии, где вошел в состав 1-го резервного корпуса
генерал-адъютанта Меллера-Закомельского. Здесь полком была устроена
летучая почта, с постами от сс. Гридлова, Доры и Волошина к западной
границе. Потом полк вошел в состав корпуса генерал-лейтенанта
Багговута, действовавшего между реками Светою и Вилиею. Участвуя в
отступательном движении корпуса, полк проследовал чрез Свенцяны,
Даугелишки, 23 июня стал на позиции между Замошью и Угорь, а на
другой день прошел чрез с. Иказы и Милашево и 29 прошел к Дрисскому
укрепленному лагерю. Здесь полк, в составе первой кирасирской
дивизии генерал-лейтенанта Де-Прерадовича, стал в третьей линии,
сзади Л.-Гв. Егерского и Семеновского полков, в интервале, имея
правее кирасир Ее Величества, а позади Своднокирасирский полк. После
Дриссы полк, до 22 августа, участвовал в делах при Полоцке,
Витебске, при р. Лучосе, Рудне, Чашниках, Островне, Смоленске, под
Вязьмою, где своими атаками опрокидывал неприятеля при двукратной
переправе чрез реку. Далее, следуя чрез Гжатск на Можайск, 22-го к
вечеру полк прибыл к сел. Псарево, где -4- стал на отдых, готовясь к
Бородинскому бою. Здесь мы пополнили свои ряды, благодаря резервам,
подведенным генералом Милорадовичем.
Бородинский бой, 26-го августа, начался с рассветом. В 11 часов утра
кавалерия маршала Латур-Мобура перешла р. Семеновку двумя колоннами;
в первой — кирасирская дивизия Жоржа из 8 эскадронов (саксонских
полков, гвардейского и Цастрова, 2-х эскадронов польского полка и 8
эскадронов вестфальского полка), а в левой — уланская дивизия из 12-ти
эскадронов. Болотистое русло Семеновки заставило всадников
разомкнуть, несколько, ряды и перебираться поодиночке в менее тонких
местах.
Наша артиллерия далеко стояла от края оврага и потому не могла
должным образом поражать неприятеля, а только лишь несколько ядер
случайно попали в длинные колонны, тянувшиеся чрез Семеновку. В
голове шла саксонская кавалерия, которая, взобравшись на
противоположный скат оврага, увидала близко от себя, у развалин
селения Семеновского, батарею с прикрытием из остатков 2-й
гренадерской дивизии, которые как раз в это время перестраивались в
три каре. Генерал Тилеман, командовавший саксонскими кирасирами,
пользуясь этим обстоятельством, кидается с 2 1/2 эскадронами в
атаку; прочим-же было приказано, по мере поднятия к гребню оврага,
развертываться влево и постепенно идти в атаку. Наши гренадеры,
ослабленные предшествовавшим боем, были опрокинуты, а Сиверсовы
драгуны, кинувшиеся им в помощь, также не удержали натиска
гвардейских кирасир, которые, хотя и были встречены в шагах 400
картечью 2-й легкой гвардейской роты, однакож кирасиры промчались
мимо селения Семеновского и заскакали в тыл Измайловским и Литовским
каре. Видя это, генерал Бороздин 2-й (наш шеф) стремительно
бросается с кирасирскими полками Его и Ее Величеств и нашим в -5- атаку
на саксонцев. Ряды смешались и началась рубка. Сам генерал Тилеман
рубился с нашими кирасирами. Туг подоспели Ахтырские гусары,
бросаются в атаку и решают дело! Генерал Бороздин 2-й донес рапортом
главнокомандующему: «В сражении сего августа 26-го под деревнею
Горки, по болезни дивизионного командира, известно Вашему
Высокопревосходительству, что я имел честь командовать первою
кирасирскою дивизиею, составленною из полков: Кавалергардского,
Л.-Гв. Конного, Лейб кирасирских: Его Императорского Величества, Ее
Императорского Величества п Астраханского кирасирского, равно и Л.
Гв. конно-артиллерийской роты...»
«Лейб-кирасирские Его Величества и Ее Величества и Астраханский
полки, приведен мною на левый фланг, под командою первый — шефа,
полковника барона Будберга, второй — шефа, полковника барона Розена, а
последний (наш) — полкового командира, полковника Каратаева,
поставлены были у прикрытия батарей наших, под сильным огнем где, не
взирая на ужасные выстрелы с неприятельских батарей, защищали свои с
отличным мужеством. Неустрашимость их была столь сильна, что большая
убыль людей и лошадей убитыми и ранеными не в состоянии была
расстроить их рядов, смыкающихся каждый раз в порядок.
Неприятельские тиральеры (застрельщик), зачав к нам и батареям нашим
приближаться, будучи подкрепляемы пехотными колоннами, были
Астраханского полка двумя эскадронами, по приказанию моему, с
повеления генерал-лейтенанта князя Голицына, посланными атакованы и
с большим вредом прогнаны так сильно, что командовавший оными
подполковник Немцев врезался и в те пехотные колонны, кои их
подкрепляли, где он получил сильную рану пулею в левую руку, от
которой и кость перебита; эскадроны сии, возвратясь под сильными
неприятельскими выстрелами, построены были опять за батареями; после
того, во вторичной -6- такой-же с мужеством атаке произведенной, майор
Костин убит, а майор Белавин ранен в грудь на вылет пулею; полковой
командир полковник Каратаев, предводительствуя мужественно полком,
получил сперва сильную контузию: в плечо, но, не взирая на оную,
возвратился ко фронту, где вскоре получил другую в ногу, но и тут
оставался при своем месте. Пример сей удвоил рвение подчиненных, и
полк, защищая свои батареи, производили, мужественно атаки, в коих
ротмистр Львов, командуя эскадроном, вел себя отлично, равно как и
ротмистр Ребиндер, штабс-капитан Задонский, заступившие места
эскадронных начальников, а также поручики: полковой адъютант Боярин,
Паткуль, Тритгоф, Ивашкин, оказали отличную храбрость и мужество, а
особливо Паткуль и Боярин, исполняя долг по званию своему, были
вместе со всеми и в атаке; при сем ранены: Львов, Задонский и Боярин
контузиями; Ребиндер, Паткуль, Тритгоф пулями, а Паткуль изрублен;
первые остались при своих местах, а Тритгоф и Паткуль, по причине
жестоких ран, отправлены...
Л.-Гв. конная артиллерия, под командою полковника Козена, заняла
интервал, оставленный нашими войсками, против неприятельской
кавалерии и артиллерии втрое сильнее нашей, наводившей ужасный вред,
а особливо Астраханскому кирасирскому полку».
Бой кончился, трубы заиграли «сбор» и к штандартам второй бригады
1-ой кирасирской дивизии собрались не полки, а поредевшие эскадроны.
После двенадцатичасового боя утомленные войска стали на отдых. Полк
наш на прежнем месте — за селением Князьково.
В день сражения 26-го августа в полку состояло: генерал — 1;
штаб-офицеров — 4; обер-офицеров — 25; унтер-офицеров — 48;
музыкантов — 13; рядовых -7- — 456; нестроевых — 16. После-же сражения в
полку осталось всего 95 человек.
Не долго после «Бородина» прожили майор Белавин и поручики:
Мореншильд, Древич, корнет Попов, подпоручики: Подпалов, сильно
страдавшие от полученных в сражении ран.
Такое знаменательное, боевое крещение для молодого полка было
слишком ощутительно; но вместе с тем эта купель послужила
краеугольным камнем боевому служению полка и заслуга наша не прошла
бесследно у москвичей: имя Астраханского полка написано на стенах
храма Спасителя, сооруженного в Москве в память избавления России от
нашествия двунадесяти языков.
При отступлении Наполеона из Москвы, полк участвовал в делах при
Тарутине, у Мало-Ярославца, при Смолянах, Полоцке.
На пополнение рядов полка из С.-Петербурга прибыло два эскадрона.
В награду за славные подвиги 12-го года полку Высочайше пожаловано
одиннадцать серебряных георгиевских труб с надписью: «Астраханскому
кирасирскому полку за отличие при поражении и изгнании неприятеля из
пределов России в 1812 году».
Императоре Александр I, став во главе «Священного Союза», решился
продолжать войну и, по изгнании Наполеона из России, содействовать
освобождению Европы и низложить с престола нарушителя мира.
ПЕСНЯ
в память Бородинского сражения.
Ура! Лихие Астраханцы!
Молва прошла со всех концов,
Не даром знают иностранцы
Про наших дедов и отцов! -8-
Главная