OCR, корректура: Бахурин Юрий (a.k.a. Sonnenmensch),
e-mail:
georgi21@inbox.ru
Стремительное развитие России по капиталистическому пути
в конце XIX века остро поставило вопрос о подготовке
многочисленных кадров чиновников, специалистов,
офицеров, преданных вере, царю и Отечеству. Обеспечить
молодым людям военно-воспитательную, строевую и научную
подготовку для службы в соответствующем роде войск
должны были средние военно-учебные заведения. Офицеров
армии и флота готовили юнкерские училища (в 1910 г. были
преобразованы в военные училища), 28 кадетских корпусов,
Пажеский и 2 Морских корпуса, а с 1914 года – 11
пехотных, 3 кавалерийских, 2 казачьих, 3 артиллерийских
училища с 2-3-летним сроком обучения. За период с 1863
по 1914 год было подготовлено свыше 53 тыс. офицеров
кавалерии и пехоты{1}.
Правовое и моральное самосознание будущих командиров и
военачальников во многом обеспечивало религиозное и
нравственное воспитание, роль которого постоянно
возрастала. Так, Инструкция по воспитательной части для
военных гимназий и прогимназий 1881 года подчеркивала,
что совокупность всех воспитательных мер
образовательного военно-учебного заведения должна быть
направлена на то, чтобы заложить необходимые основы для
воспитания искренне и деятельно верующих христиан,
самоотверженно преданных престолу, воодушевленных
сознательным чувством долга, верных слуг России,
активных, крепких телом и духом воинов{2}.
Эта же инструкция указывала и пути совершенствования
воспитания, поскольку, подчеркивалось в ней, «в основе
воспитания и обучения лежат вечные истины христианства,
которые дает жизнь», особую важность приобретает прямое
воздействие на чувствительную способность каждого
воспитанника и возбуждение в нем живых нравственных
стремлений с опорой на глубокие нравственные
настроения{3}.
Этой проблеме, связывающей армию с обществом,
посвящались и последующие документы, предписывавшие
наставникам будущих офицеров излагать христианские
истины не только для запоминания, но главным образом для
возбуждения и расположения слушателей к
высоконравственному образу жизни и поведения{4}
Стремление военно-учебных заведений к укреплению в своих
воспитанниках веры и нравственных начал – основная
черта, характеризующая постановку и направление
воспитательного дела в рассматриваемый период, когда
было подготовлено более 16 тыс. офицеров{5}.
С введением для кадетских корпусов новых программ в 1889
году существенно дополнились и инструкции по
религиозному воспитанию (приказ по военно-учебным
заведениям № 52 за 1890 г.). Главной целью
воспитательно-образовательных приемов стала выработка в
учащихся сознательного отношения к своему долгу с опорой
на православную веру, из которой надлежало извлекать
все, что могло пригодиться для укрепления духа воина,
выработки в его сознании благонравия и честности,
полного послушания начальникам и безграничной
преданности престолу и Отечеству. Православная вера
учила не бояться смерти, обещала всем, честно
исполнившим свой долг, награду на небесах{6}.
Для укрепления религиозно-нравственного настроения
учащихся военно-учебных заведений командующие округами
предложили в 1899 году при устройстве в военных
собраниях танцевальных, музыкальных и увеселительных
вечеров накануне воскресных и праздничных дней не
допускать их начала ранее окончания всенощной службы в
храме. Кроме того, воинские начальники и воспитатели
должны были принять меры к тому, чтобы учащиеся
прибывали в церковь к началу богослужения, не нарушая
церковного порядка. При прохождении их строем мимо
церквей необходимо было прекращать пение{7}.
18 мая 1901 года был опубликован приказ Главного штаба №
27930 «О мерах по поднятию религиозно-нравственного
воспитания», выделявший из числа других
религиозно-нравственных форм как основную церковную
проповедь о христианской вере и жизни и особый вид
последней – внебогослужебное собеседование. В циркуляре
Главного штаба подчеркивалось, что нравственное
воспитание воинов, соответствующее духу и учению
религии, должно обращаться не к одному только уму
учащихся, но и к их сердцу и воле{8}. При этом
законоучитель призван был акцентировать внимание на
особенностях обязанностей воинской службы{9}.
В течение всего рассматриваемого периода в документах
Военного министерства и Главного управления
военно-учебных заведений указывалось, что одним из
важных средств религиозно-нравственного воспитания
учащихся, кроме проповеди слова божьего, должно стать
«благоговейное и чинное совершение богослужения в храмах
учебных заведений», во время которого законоучитель
должен обязательно подчеркивать, что только тот воин
достоин своего высокого звания, кто воспитает в себе
полную покорность начальству, готовность немедленно идти
на смертный бой, чутко осознает, где слабость, где
обиженный, которого нужно защитить, готов к выполнению
своего долга{10}.
Уже в конце XIX века в ходе религиозного воспитания
учащихся военно-учебных заведений возникла необходимость
в создании более тесной связи между военными духовниками
и законоучителями учебных заведений, поскольку те не
подчинялись протопресвитеру военного и морского
духовенства, а только лишь своему непосредственному
командованию, служа одному и тому же делу – религиозному
образованию русского воинства. Православная военная
печать постоянно подчеркивала важность и единство миссии
в духовном образовании молодого поколения защитников
Отечества{11}.
В числе важнейших задач, стоящих перед законоучителем
военно-учебного заведения, была следующая: убедить своих
воспитанников, будущих офицеров, в том, что недостаточно
одного усердия на службе, необходима и чистота душевная,
без которой командир не сможет стать добрым примером для
своих подчиненных. Лишь только с чистой душой офицер
способен избежать бездушия, формализма, увидеть в
подчиненном такого же человека, как и он -62- сам, и не
проявить к нему излишнюю строгость, не допустить того,
чтобы личные расчеты были поставлены выше всего{12}.
Первое серьезное испытание религиозное воспитание
учащихся военно-учебных заведений выдержало в ходе
Русско-японской войны 1904-1905 гг. Протопресвитер
военного и морского духовенства Г.И. Шавельский сообщал
с театра военных действий, что «состояние духа войск у
нас чудное», нет и в помине малодушия, которое
проявляется в людях, смотрящих на войну издали. Он же
доносил о героическом поведении молодых офицеров в
период страшных обстрелов русских войск японской
артиллерией. По словам Г.И. Шавельского, снаряды падали
и впереди, и позади войск, рвали землю, однако солдат и
офицеров во время богослужения это не пугало. Совершив
молитву, молодые офицеры повели солдат в атаку{13}.
Деятельность духовенства по воспитанию учащихся
военно-учебных заведений в первые годы XX века имела
свои недостатки: продолжительное двоевластие в
управлении военным духовенством армии, флота и
военно-учебных заведений; отсутствие храмов во многих
военных училищах и кадетских корпусах; недостаточное
количество церковных библиотек; неполный охват учащихся
религиозными мероприятиями; сложные отношения между
учащимися и офицерами, учащимися различных христианских
исповеданий. Воспитатели и законоучители военно-учебных
заведений отмечали в этот период многочисленные случаи
уклонения молодых офицеров от посещения церковных
богослужений под предлогом усталости от военной
подготовки и необходимости развлечься; даже во время
всенощного бдения многие молодые офицеры посещали клубы,
вследствие чего, как полагали законоучители, нельзя
сделать ничего доброго{14}. Представители духовенства
понимали, что для спокойствия государства, которое в
начале века подверглось угрозе со стороны различных
общественных движений, было очень важно, чтобы русское
воинство оказалось на высоте своего положения и твердо
стояло на защите воинских заветов, преданности престолу
и Отечеству. Поддерживать же и укреплять это настроение
законоучителям военно-учебных заведений не всегда
удавалось{15}.
В целях объединения и освещения воспитательной работы в
кадетских корпусах, а также для выяснения многих
вопросов воспитания, не предусмотренных тогдашним
законодательством и не поддающихся регламентации, но
имеющих жизненное значение для всех военно-учебных
заведений, в 1908 году в С.-Петербурге был созван съезд
офицеров-воспитателей кадетских корпусов (приказ по
военно-учебным заведениям № 116 1907 г и циркуляр
Главного управления военно-учебных заведений № 63 того
же года), где был поставлен вопрос об улучшении
религиозного воспитания{16}.
Участники съезда были единодушны в том, что успех во
всяком деле непрерывно связан с нравственным
преуспеванием, поэтому учащиеся должны прежде всего
оградить свои нравственные идеалы от враждебного
воздействия. Каждый молодой человек, призывали они,
должен начертать себе программу действий для достижения
жизненной цели и идти к ней, не озираясь вспять и не
передавая себя во власть разных непредвиденных
случайностей, в ущерб правде и чести. Какими бы
выдающимися способностями не обладал человек, как бы
высоко ни парил его гений в области науки,
неограниченный нравственными законами талант заглохнет в
суете мирской. Способности к науке полезны и необходимы,
так как они питают умы и облагораживают сердца, однако
вера выше всего этого, так как она питает душу со всеми
ее способностями, руководит молодыми людьми, дает
направление всей жизни, освещает саму науку{17}.
По замечанию некоторых военных священников, религиозное
равнодушие в военную среду вносил дух времени, чему во
многом способствовала также разноплеменность и
разноверие этой среды. Едва ли можно оспаривать мысль,
что российское образованное общество в начале XX века
воспитывалось в значительной своей части исключительно
на светской литературе, не имея твердых
религиозно-нравственных устоев, что постепенно
увеличивалось число людей, хотя и принадлежащих
официально к церкви, но на самом деле исповедующих веру,
мало связанную с истинным православием. Большинство же
членов общества равнодушно относилось к своим
религиозно-нравственным обязанностям вследствие
излишнего увлечения житейской суетой. Разумеется, было
немало и тех, кто оставался твердым в традиционной вере,
не поддаваясь воздействию иных конфессий. Содействие
таких представителей интеллигенции и являлось
необходимым для военных пастырей в деле религиозного
воспитания будущих офицеров{18}. Тем более что печать
начала века, используя данные анкетирования,
проведенного в 1911 году, в том числе и среди учащихся
военно-учебных заведений, освещала тревожную статистику:
из 800 лиц, ответивших на вопросы, более 95 проц.
признали себя людьми неверующими{19}. На основании таких
данных было бы, конечно, неверным делать вывод о
поголовном отходе от религии в тогдашнем российском
обществе, но факт широкого распространения неверия в нем
имел место.
Не способствовало усилению религиозного воспитания
будущих офицеров и использование его традиционных форм,
например торжественных богослужений в военно-учебных
заведениях в связи с православными праздниками,
знаменательными датами в жизни государства, юбилеями
учебных заведений. Зачастую чисто формальный подход к
проведению этих акций не столько повышал религиозность
учащихся, сколько снижал ее. Немало молодых офицеров
считало, что религия мешает им спокойно жить и
наслаждаться жизнью, а поэтому видели ее небесной
помехой в своих земных устремлениях. Религиозный культ и
обычаи православной веры представлялись им пережитками
старины, предрассудками, от которых они старались
избавиться.
В 1913 году комиссия военных священников разработала
меры по повышению религиозно-нравственного воспитания,
которые были включены в Устав внутренней службы. В
приложении к последнему говорилось о желательности
ведения религиозных бесед с учащимися не менее двух раз
в неделю, в том числе и в дневные часы, с целью
внедрения в их сознание любви к государю и всем
государственным установлениям. Устройство особых бесед о
политической жизни считалось нежелательным, но в
духовных наставлениях по истории и законоведению
следовало разъяснять значение армии, внушать слушателям,
что сущность убеждений выражается в присяге, в
исполнении царской воли. Для религиозного воспитания
учащихся в каждом военно-учебном заведении
предписывалось иметь библиотеку с церковно-нравственным
отделом во главе{20}.
Приближение военной грозы 1914 года заставило Священный
Синод, Военное министерство и Главное управление
военно-учебных заведений разработать новые направления
религиозного воспитания будущих офицеров. Важная роль
при этом отводилась священникам -63- (законоучителям)
военно-учебных заведений. Прежде всего те должны были
разъяснять политику правительства, организовывать
религиозные церемонии, освещать знамена, посвящать в
офицеры и т.д.
Состоявшийся в июле 1914 года в Петербурге съезд
военного и морского духовенства обратил внимание военных
священников и законоучителей на важность доходчивости
церковной проповеди, непринужденности внебогослужебной
беседы, простоты в общении с паствой. Отмечалось, что
живое слово, обличающее не отдельных лиц, а пороки и
язвы настоящей жизни без излишнего увлечения
политическими темами, будет более воздействующим на
слушателей, чем чтение проповедей по книге или тетради.
Для этого священник должен быть ближе к учащимся,
изучать их жизнь во всех проявлениях{21}.
В ходе Первой мировой войны военные священники отмечали
в донесениях протопресвитеру, что, несмотря на
проведенную воспитательную работу, у молодых офицеров
ослабло сознание долга и на этой почве выросло
стремление к отрицанию вины и наказания за грех.
Безразличие к злу, неспособность ненавидеть это порочное
явление, столь неестественное для здорового
нравственного сознания, объявлялось порой даже
добродетелью. Так, в офицерской среде перестали
осуждаться прохождение с музыкой и песнями мимо храмов,
несоблюдение постов, проведение увеселительных
мероприятий в дни Великого поста, пение непристойных
песен, безразличие к вере и т.д.{22}
Серьезным предупреждением государственной власти о
пошатнувшейся вере к ней у православного воинства,
прежде всего офицерства, были поражения русских войск в
1915-1916 гг. Они в значительной степени явились
отзвуком того, что система религиозного воспитания, в
том числе и в военно-учебных заведениях, десятилетиями
державшаяся на понятии «За веру, царя и Отечество»,
перестала глубоко проникать в офицерское сознание,
способствовать становлению начинающих командиров.
Участник событий тех лет генерал А.И. Деникин отмечал,
что поступавшие в военные ряды к вопросам веры и церкви
относились довольно равнодушно. Казарма же, отрывая
людей от привычных условий быта, от более уравновешенной
и устойчивой среды с ее верой и суевериями, не давала
взамен духовно-нравственного воспитания{23}.
И все же война показала, что преобладающая часть
мужского населения страны по-прежнему оставалась верной
религиозному чувству, а Россия – единственной
христианской державой, где 2/3 мужчин всегда
присутствовали при богослужении, причем сам народ
заботился о постройке храмов{24}. Можно утверждать, что
религиозное чувство народа составляло в исследуемый
период могущественный оплот России, связывало верующих с
правительством. Однако не стоит преувеличивать эту
связь, приучившую православную церковь к тесному
следованию государственной политике, что в значительной
степени послужило причиной неудачи военных священников,
не способных во многих случаях учитывать реальную
обстановку как в стране, так и в воинском коллективе, в
их попытке изменить ситуацию. Вот почему в час тяжелых
испытаний вера не стала главной силой для поддержки духа
армии.
Примечания
{1} Марголин Д. Справочник по высшему образованию.
Петроград, Киев, 1915. С. 234, 235; Викторов В.В. Россия
на грани веков (коней XIX-начало XX в.). Ч. I. Россия в
период царствования Николая II. М., 1999. С. 52.
{2} Инструкция по воспитательной части для военных
гимназий и прогимназий. СПб., 1881. С. 3,4.
{3} Там же. С. 46.
{4}Инструкция по учебной части для юнкерских училищ
(приказ по военному ведомству №318, 1901 г.). СПб.,
1901. С. 4, 5.
{5}Столетие Военного министерства. Главное управление
военно-учебных заведений: Исторический очерк. СПб.,
1914. Ч. III. С. 120, 121.
{6} Свет (СПб.). 1894. № 47; Пятидесятилетие Главного
управления военно-учебных заведений. 1863-1913. СПб.,
1913. С. 32, 33.
{7} Свет. 1899. №249.
{8} Вестник военного и морского духовенства. 1902. №
1.С. 14-17.
{9} Там же. 1890. № II. С. 375.
{10} Там же. 1891. № 1.С. 18,57.
{11} Там же. 1893. №2. С. 48,49.
{12} Там же. 1892. №33. С. 409, 410.
{13} Рукописный отдел Российской национальной
библиотеки. СПб. (РО РНБ). Ф. 1000. Оп. 7. Д. 50. Л. 4,
11.
{14} Вестник военного и морского духовенства. 1906. №
1.С. 12.
{15} Там же. С. 14.
{16} Баудов В.И. Беседы о воинском воспитании. Пп, 1915.
С. 39.
{17} Там же. С. 40.
{18} Вестник военного и морского духовенства. 1912. №
1.С. 19.
{19} Там же. С. 18.
{20} Там же. 1913. № 7-8. С. 293-295.
{21} Там же. 1914. № 15-16. С. 558-562.
{22} Российский государственный исторический архив (РГИА).
Ф. 806. Оп. 5. Д. 9432. 4.6. Л. 42,43.
{23} Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти
и армии. Февраль-сентябрь 1917 г. М., 1991. С. 78, 79.
{24} Котков В.М. Военное духовенство России. Страницы
истории. СПб., 2004. Кн.1. С.275, 276.
Главная