Нелипович С.Г. Виновных в трагедии не
искали. Почему?
Материалы расследования боя 4-го Сибирского корпуса
14(27) сентября 1916 года
// Военно-исторический журнал. 1998. №6. С.39-46.
OCR, корректура: Бахурин Юрий (a.k.a. Sonnenmensch),
e-mail:
georgi21@inbox.ru
Участвуя в наступлении Юго-Западного фронта летом 1916
года, 8-я армия (командующий генерал от кавалерии А.М.
Каледин) вышла к реке Стоход (Волынская губерния) и
завязала бои за крупный узел сопротивления противника –
Ковель. Австро-венгерские войска отступили за водную
преграду и, оказав упорное сопротивление, не позволили
русским войскам развить успех на Брест-Литовск и
Владимир-Волынский.
Позиции противника у Корытницы, небольшого местечка в
Волынской губернии, были взяты силами 1-го гвардейского
и 8-го армейского корпусов 3(16) сентября 1916 года{1}.
К этому времени 4-й Сибирский корпус (9-я и 10-я
Сибирские стрелковые дивизии, 6-й Тауроггенский
пограничный конный полк, пулеметная команда Кольта № 51)
был подивизионно распределен между 8-м армейским и 1-м
гвардейским корпусами 8-й армии с целью их усиления
именно в районе Корытницы. 9-я Сибирская стрелковая
дивизия, в частности, имела более 14 тыс. бойцов, 80
пулеметов, 35 3-дюймовых пушек и 2 37-миллиметровых
орудия Гочкиса. 10-я Сибирская стрелковая дивизия
насчитывала до 14 тыс. бойцов и была вооружена 70
пулеметами, 35 3-дюймовыми пушками. 4-й Сибирский
мортирный дивизион (11 48-линейных гаубиц) был подчинен
1-му гвардейскому корпусу{2}.
Во многом благодаря сибирякам 7(20) сентября плацдарм у
Корытницы и д. Свинюхи был значительно расширен. Гвардия
и 8-й армейский корпус потеряли в ходе боев около 13,5
тыс. человек, взяв в плен при этом более 600 солдат
противника{3}.
13(26) сентября 1916 года главнокомандующий армиями
Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов
приказал 8-й армии наступать на Владимир-Волынский.
Ударная группа состояла из 1-го гвардейского и 8-го
армейского корпусов, усиленных сибиряками.
Артиллерийская подготовка планировалась на 16(29)
сентября, переход в атаку – через сутки{4}. В этих
соединениях сосредоточивались мощные артиллерийские
силы: 34 -39- 48-линейные
корпусные гаубицы, 19 6-дюймовых тяжелых гаубиц и 11
42-линейных тяжелых пушек образца 1910 года, 22
6-дюймовые осадные 120-пудовые пушки образца 1878 года,
5 французских 6-дюймовых тяжелых пушек образца 1916 года
и 7 42-линейных образца 1915 года, 207 3-дюймовых
полевых пушек, 41 противоштурмовое и траншейное орудие
различных систем. Кроме того, в самом 8-м корпусе для
непосредственной поддержки 9-й Сибирской стрелковой
дивизии были выделены три батареи тяжелых орудий из 2-го
дивизиона 9-й тяжелой артиллерийской бригады и 13-го
отдельного тяжелого артдивизиона. Русские войска вели
разведку боем и оборудовали плацдарм в инженерном
отношении. Была проведена аэрофотосъемка неприятельских
позиций у Корытницы и Свинюхинского леса (сами Свинюхи
были полностью уничтожены в ходе боев).
Однако и противник не сидел сложа руки. Командующий
группой армий генерал от инфантерии А. фон Линзинген
решил во что бы то ни стало отбить утерянные позиции.
Для этого он сосредоточил против 9-й и 10-й Сибирских
стрелковых дивизий 65 артиллерийских батарей, в том
числе 10 батарей 15-сантиметровых тяжелых гаубиц и 4
батареи 21-сантиметровых мортир (всего около 360 орудий
различных систем и калибров). Атаковать поручалось
ударным группам 43-й резервной и 115-й пехотной дивизий
(немецкие) генерал-лейтенанта фон Рункеля и
генерал-майора фон Кляйста. В резерве находились четыре
полка 108-й пехотной дивизии. С воздуха противника
поддерживала боевая эскадра Восточного фронта. 13(26)
сентября 1916 года немецкая авиация после разведки
подвергла бомбардировке и штурмовке позиции русской
артиллерии. Утром следующего дня началась артиллерийская
подготовка (по некоторым данным, с применением
химических снарядов). С 10 до 14 ч немцы предпринимали
попытки расстроить оборону -40- частей 8-го армейского и
1 -го гвардейского корпусов, причем с 11 ч огонь носил
ураганный характер. На сибиряков же вся мощь артиллерии
противника обрушилась с 1 ч дня.
В начале третьего пополудни немцы большими силами пехоты
атаковали позиции 9-й и 10-й Сибирских стрелковых
дивизий, а также соседних частей, входящих в состав 14-й
и 2-й гвардейской пехотных дивизий. И если 8-му корпусу
удалось сдержать натиск наступающих, то 10-я Сибирская
стрелковая дивизия откатилась на рубежи, занимаемые ею
еще в августе. Контратаки, предпринятые вечером и ночью,
успеха не имели. Немецкие полки прочно закрепились на
позициях, занимаемых ими ранее, захватив при этом 3000
пленных, 44 пулемета и 2 орудия.
Такого ошеломляющего результата даже противник не
ожидал. А.А. Брусилов немедленно отреагировал на
изменение обстановки, выдвинув -41- на угрожаемое
направление дополнительно 2-й гвардейский корпус. Но
время было упущено, и срок наступления фронта, пусть не
на очень много, пришлось отодвинуть: южного фланга - на
сутки, северного - на двое. Последующие усилия русских
войск не имели никакого успеха{5}. Хуже того, штаб
Юго-Западного фронта попытался попросту скрыть от Ставки
результаты боя у Корытницы. Но, как говорится, правду не
скроешь: уточняющая телеграмма штаба 8-й армии о потерях
4-го Сибирского корпуса по неизвестным причинам попала
не к А.А. Брусилову, а к начальнику штаба Верховного
главнокомандующего генералу от инфантерии М.И.
Алексееву.
Расследование обстоятельств Корытницкой трагедии
проводилось дважды: в начале штабом армии, а несколько
позже комиссией под председательством отставного
генерала от инфантерии Н. А. Епанчина, созданной по
личной просьбе А.А. Брусилова. Материалы работы
последней, представленные штабом Юго-Западного фронта в
Ставку, говорят сами за себя. Поучительна в данном
случае реакция высшего военного руководства, которое,
судя по всему, учло горький урок, дало рекомендации, как
исправить ситуацию с обучением войск в условиях
непрерывных боев. Однако каких-либо разносов или
поспешных решений в планировании боевых действий не
последовало{6}, что свидетельствует о профессионализме
офицеров и генералов Ставки.
Возможно, сказалось и то, что одним из виновников
трагедии был великий князь Павел Александрович.
Естественно, возникают вопросы: не слишком ли щедро
оплачены солдатской кровью подобные "уроки" и чем
оправдать отсутствие своевременной информации в Ставке и
у Верховного главнокомандующего (Николая II)?
Может быть, боязнью А.А. Брусилова и его подчиненных
общественного мнения или гнева государя? Ответ лежит
скорее всего в области морали. Одно сказать можно точно:
солдаты и офицеры 4-го Сибирского корпуса, до вечера
отражавшие бесконечные атаки противника и сложившие
головы под ураганным огнем (русская тяжелая артиллерия
противостоять ему не смогла), "сраму не имут".
Причины
поражения русских войск у Корытницы в некоторой степени
проясняют впервые публикуемые документы из фонда
генерал-квартирмейстера -42- штаба Верховного
главнокомандующего, хранящиеся в Российском
государственном военно-историческом архиве (РГВИА).
Телеграмма из Ставки Верховного главнокомандующего в
штаб 8-й армии Юго-Западного фронта с требованием
сообщить истинные потери 4-го Сибирского корпуса
16 сентября 1916 г[ода]
В германских радиосообщениях упоминается, что в
последних боях 4[-й] Сибирский корпус{7} понес настолько
большие потери, что его следует считать почти
уничтоженным. Причем корпус якобы потерял 41 офицера и
2800 н[ижних] ч[инов] пленными, 1 орудие и 17 пулеметов.
Благоволите сообщить, насколько это соответствует
действительности.
Пустовойтенко{8} РГВИА, ф. 2067, оп.1, ед.хр.322, л. 342.
Ответ на телеграмму генерал-квартирмейстера штаба
Верховного главнокомандующего генерал-майора М.С.
Пустовойтенко
17 сентября 1916 г[ода]
Пока донесены подробно потери в личном составе. 9[-я]
Сибирская дивизия{9} потеряла: офицеров – 5 убито, 20
ранено, 5 осталось на поле сражения{10}, нижних чинов –
796 убито, 1260 ранено, 349 осталось на поле сражения.
10[-я] Сибирская дивизия{11} [потеряла]: офицеров – 7
убито, 43 ранено, 47 осталось на поле сражения; нижних
чинов – 1291 убито, 2506 ранено и 1576 осталось на поле
сражения. О потерях материальной части подробных
сведений пока нет, по выяснении и по получении штаб[ом]
немедленно телеграфирую.
Стогов{12} РГВИА, ф.2003, оп.1, д.614, л.32.
Телеграмма генерал-квартирмейстера 8-й армии
генерал-майора Н.Н. Стогова в Ставку о материальных
потерях 4-го Сибирского корпуса в бою под Корытницей
(дополнение к предыдущему донесению)
18 сентября 1916 г[ода]
Потери материальной части в 9[-й] Сибирской стрелковой
дивизии и 34[-м] полку: разбито и осталось на поле
сражения 5 пулеметов; в 10[-й] Сибирской стрелковой
дивизии: [в] 37[-м] полку осталось на поле сражения 12
пулеметов, 387 винтовок; [в] 39[-м] полку – 15
пулеметов, 1960 винтовок; [в] 40[-м] полку – 13
пулеметов Максима, 3 австрийских пулемета, 1353
винтовки. 10[-я] Сибирская артиллерийская бригада
потеряла 2 орудия, находившиеся в стрелковых окопах. С
орудий были сняты и зарыты замки, прицелы и угломеры.
Орудия находились в окопе без передков и зарядных
ящиков. Всего 9[-я] и 10[-я] Сибирские дивизии,
входившие [в] состав 8[-го] и 1[-го] гв[ардейских]
корпусов, потеряли: 48 пулеметов, 3700 винтовок и 2
полевых орудия.
Стогов РГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 614, л.33, 34.
Телеграмма генерал-квартирмейстера штаба Верховного
главнокомандующего начальнику штаба армий Юго-Западного
фронта с просьбой сообщить подробности боя под
Корытницей
18 сентября 1916 г[ода]
Начальник штаба Верховного главнокомандующего,
осведомившись [о] потерях 4-го Сибирского корпуса,
просит сообщить подробности боя и выяснить: при каких
обстоятельствах так много чинов осталось на поле
сражения, почему отступление [могло] быть -43- так
стремительно и почему при такой насыщенности войсками
армии корпус не был своевременно поддержан.
Пустовойтенко РГВИА, ф.2003, оп.1, д.614, л.42.
Телеграмма генерал-квартирмейстера штаба
Юго-Западного фронта генерал-майора Н.Н. Духонина{13} в
Ставку о неудовлетворительном расследовании боя 4-го
Сибирского корпуса генерал-майором Г.К. Корольковым{14}
и назначении нового дознания
20 сентября 1916 г[ода]
Представленное штабом [8-й] армии расследование
главнокомандующий{15} признал неудовлетворительным и
приказал -44- подробное и ясное дознание произвести
состоящему [в] его распоряжении для поручений генералу
Епанчину{16}.
Духонин РГВИА, ф.2003, оп.1, д.614, л.41.
Телеграмма в Ставку из штаба армий Юго-Западного
фронта с материалами окончательного расследования,
проведенного личным представителем А.А. Брусилова
генералом от инфантерии в отставке Н.А. Епанчиным.
8 октября 1916 г[ода]
Согласно заключению генерала Епанчина, производившего
дознание [по] поводу неудачного боя 10-й Сибирской стр[елковой]
дивизии 14 сентября, причинами неудачи является
следующее: первое – наличие [в] дивизии 113 прапорщиков,
прибывших перед самым боем и почти 5000 слабо
дисциплинированных и обученных нижних чинов, прибывших
[в] полки [в] конце августа и начале сентября; второе –
выдвинутое положение дивизии на общей позиции гвардии и
8-го корпуса; третье – недостаточная сила окопов и
искусственных препятствий; четвертое – ненадлежащая
служба связи и недостаточная осведомленность
начальствующих лиц; пятое – позднее прибытие дивизионных
резервов и шестое – численное превосходство немецкой
артиллерии и особая сила ее огня. Ход боя: [в] 7 ч немцы
открыли сильный артиллерийский] огонь, причем участок
дивизии был подвергнут перекрестному огню с
северо-запада, запада й юго-запада, [в] 9 ч огонь достиг
сильного напряжения как по первой и второй линиям
окопов, так и по ближайшему тылу дивизии, [по] участку
дивизии стреляло около 20–24 тяжелых и 30 легких орудий,
[к] 11 ч огонь немецкой артиллерии достиг наивысшего
напряжения, и [в] это время [по] участку дивизии
стреляло не менее 30-40 тяжелых орудий; [с] нашей
стороны действовало 6 42-л[иней]н[ых] пушек, 6
6-дюймовых пушек Шнейдера{17} и легкая артиллерия
дивизии, артиллерия участка дивизии не боролась [с]
немецкой артиллерией, а действовала по окопам и вела
заградительный огонь для отбития атаки. Около 14 ч 30
мин немецкая пехота начала атаку одновременно [по] всему
фронту лейб-гвардии Семеновского полка и 10-й дивизии, а
также против 2-й гвардейской пехотной [дивизии] и 9-й
Сибирской дивизии, местами атаки немцев были отбиты.
Около 17 ч немцы прорвались между 37-м и 39-м полками и
появились из леса [в] тылу дивизии, что и послужило
причиной стремительного отступления остатков 37, 39 и
40-го полков, которые понесли большие потери. Из общего
количества потерь, [насчитывающих] 85 офицеров и 4814 н[ижних]
чинов убитыми, ранеными и без вести пропавшими, 63
офицера и 3379 н[ижних] чинов убиты и ранены, таким
образом, части дивизии понесли потери, главным образом
от огня, преимущественно артиллерийского, столь
значительное количество потерь объясняется также и тем,
что расположение людей в окопах было очень густое, что
было допущено ввиду предполагавшейся атаки и для
производства фортификационных работ, которые велись
беспрерывно. Из дознания видно, что дивизионные резервы
опоздали и что начальствующие лица не были вполне
осведомлены, почему своевременная поддержка дивизии
распоряжением командира 1-го гвардейского корпуса{18} и
командующего армией{19} не могла быть оказана.
Духонин <РГВИА, ф.2003, оп.1, д.614, л.43-47.
Примечания
{1} РГВИА, ф. 2194, оп. 1, д. 158. Журнал военных
действий 8-го армейского корпуса, 3 сентября 1916 г.
{2} Там же,ф. 2067, оп. 1, д. 454, л. 121. Боевое
расписание 8-й армии на 8 сентября 1916 г.
{3} Там же, ф. 2177, оп. 1, д. 2749, л. 2. Журнал
военных действий 1-го гвардейского корпуса за 7 сентября
1916 г.; ф. 2194, оп. 1, д. 158. -45- Журнал военных
действий 8-го армейского корпуса, 7 сентября 1916 г.
{4} Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5.
Период с октября 1915 г. – по сентябрь 1916 г.
Позиционная война и прорыв австрийцев Юго-Западным
фронтом / Сост. В. Н. Клембовский. М., 1920. С. 103-104.
{5} Стратегический очерк... 4.5. С. 104, 105;
Керсновский А.А. История русской армии. Т.4. М.: Голос,
1994. С. 91.
{6} Только после очередной неудачи при штурме Ковеля
Николай II
заявил: "Я решительно против дальнейшего развития
операции 8[-й] и Особой армий, операций, обещающих нам
минимальный успех при громадных потерях". Правда, А.А.
Брусилову в который раз удалось убедить царя продолжать
атаки на наиболее обороняемые позиции противника, но
вскоре 8-я армия все же была переброшена на
перспективное направление – в Буковину. (Стратегический
очерк... Ч.5. С.107).
{7} В этот период им командовал генерал от инфантерии
О.-Л.О.Сирелиус.
{8} Пустовойтенко Михаил Саввич (1865-?). Выпускник
Николаевской академии Генерального штаба 1894 г. В
1908–1913 гг. командовал 182-м пехотным полком. С 1913
г. – начальник штаба 1-го Сибирского корпуса,
генерал-майор. С 30 августа 1915 г. – исполняющий
должность генерал-квартирмейстера штаба Верховного
главнокомандующего, с 6 декабря 1916 г. – начальник
штаба 12-й пехотной дивизии. Генерал-лейтенант (1917). С
21 октября 1917 г. – командир 46-го армейского корпуса.
{9} Начальник дивизии генерал-лейтенант И. И. Регульский.
{10} Так с 1 июля 1916 г. главнокомандующий армиями
Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов
распорядился называть без вести пропавших (РГВИА,
ф.2134, оп.2, д.308, л.147).
{11} Начальник дивизии генерал-лейтенант А.Г. Елчанинов.
{12} Стогов Николай Николаевич(1872-1959) –
генерал-квартирмейстер 8-й армии с 15 апреля 1915 г.,
генерал-майор (1915). До войны окончил Николаевскую
академию Генерального штаба (1900), служил на штабных
должностях. В войну вступил полковником (1908),
начальником штаба 1-й Финляндской стрелковой бригады. С
25 сентября 1916 г. – исполнял должность начальника
штаба 8-й армии, генерал-лейтенант (1917), начальник
штаба армий Юго-Западного фронта с 10 сентября 1917 г. С
мая по август 1918 г. - в Красной Армии, затем – в
войсках А.И. Деникина, активный участник белой
эмиграции. Умер во Франции.
{13} Духонин Николай Николаевич (1876–1917). Выпускник
Николаевской академий Генерального штаба 1902 г. С 1904
г. – на штабных должностях. С 1912 г. – полковник,
старший адъютант штаба Киевского военного округа.
Генерал-майор (1915), с 5 июня 1916 г. –
генерал-квартирмейстер штаба армий Юго-Западного фронта.
Генерал-лейтенант (1917), начальник штаба Верховного
главнокомандующего с 9 сентября 1917 г., Верховный
главнокомандующий с 3 по 9 ноября того же года.
Отстранен от должности Советом Народных Комиссаров за
отказ начать переговоры о перемирии. 20 ноября (3
декабря) 1917 г. при аресте растерзан толпой солдат в
Могилеве.
{14} Корольков Георгий Карпович(1863 – ?).
Окончил Николаевскую академию Генерального штаба, служил
на штабных должностях. С 1903 г. – полковник. Участник
русско-японской войны 1904-1905 гг. С 1913 г. –
генерал-майор и начальник штаба Владивостокской
крепости. С 1914 г. – начальник штаба 4-го корпуса. С
1915 г. – дежурный генерал штаба 6-й армии. В начале
1917 г. – командир 4-го Сибирского армейского корпуса,
генерал-лейтенант. В сентябре 1917 г. "отставлен за
болезнью". Видный военный историк. Автор семи научных
трудов.
{15} Имеется в виду главнокомандующий армиями
Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов.
{16} Епанчин Николай Алексеевич(1857-1941).
Выпускник Николаевской академии Генерального штаба 1882
г. С этого же времени – на штабных должностях. С 1900 г.
– генерал-майор, директор Пажеского корпуса, с 1907 г. –
генерал-лейтенант, начальник 42-й пехотной дивизии, с
1913 г. – генерал от инфантерии, командир 3-го
армейского корпуса. В феврале 1915 г. уволен в отставку
после сокрушительного поражения подчиненного ему
корпуса. С августа 1916 г. – в резерве чинов при штабе
Одесского военного округа (фактически – порученец А.А.
Брусилова). 24 октября 1917 г. "уволен от службы с
пенсией и мундиром", с 1920 г. – в эмиграции.
{17} Фактически 7 42-линейных французских пушек образца
1915 г. (две батареи лейб-гвардии тяжелого
артиллерийского дивизиона) и 5 6-дюймовых тракторных
французских пушек образца 1916 г. (2-й отдельный тяжелый
артиллерийский дивизион литера Б).
{18} Генерал от кавалерии великий князь Павел
Александрович.
{19} Генерал от кавалерии А.М. Каледин. -46-
Главная