Употребление музыкальных инструментов в русских войсках
восходит к 14-му веку. В летописях его сказано :« И
начала мнози гласы ратных труб трубити и варганы тепут (зиучат)
и связи ревут неволчены ». А в « Слове Игоре-ву » : «Они
же князем славу рокотаху».
У некоторых русских князей, при знаменах, имелось до 140
труб и бубнов. При царе Алексее Михайловиче применялись
литавры и на-кры, известные теперь под названием «Бубны
». Эти бубны доходили иногда но огромных размеров; везли
их несколько лошадей и ударяли по ним до 8-ми человек.
Военные реформы императора Петра положили начало
оркестровым единицам. При полках российской армии
инструменты стали множиться и к музыкантам стали
предъявлять больше требований.
Первоначальные инструменты состояли из трех групп : 1)
дудки и барабаны; 2) трубы и литавры и 3) гобои и
фаготы. Постепенно к ним прибавлялись валторны, тромбоны
и « турецкие инструменты » : барабаны, тарелки и
треугольники. В царствование Анны Иоанновны оркестровое
исполнение поднялось на большую высоту. Учителя музыки,
главным образом итальянцы, высоко подняли технику
исполнения.
Все выдающиеся военные полководцы : Петр I, Суворов,
Кутузов, Багратион и др. придавали, участию музыки в
сражениях большое значение. Суворов говорил : «Музыка в
бою нужна и полезна, надобно чтобы она была самая
громкая. С распущенными знаменами и громогласной музыкой
я взял Измаил ». Скобелев высоко ценил то значение,
которое приобрела музыка в боях. Шли времена, менялись
эпохи, характеры боев, но музыка сохранила свое значение
и по сие время.
Первыми учителями, организовавшими военные оркестры,
были иностранцы. Они и наложили определенный стиль на
репертуар. Тем не менее талантливые русские музыканты,
постепенно захватывали командные посты. Уже на конкурсе
военных оркестров, в 1867 году в Париже, оркестр
Кавалергардского полка занял первое место. Известные
деятели той эпохи дали целый ряд выдающихся военных
дирижеров : Раль, Вурм, Главач, Владимиров и др.
Огромную роль сыграло открытие Рубинштейном
Петербургской и Московской консерваторий и целой сети
императорских музыкальных училицщ в провинции. Добрым
словом следует помянуть Н. А. Римского-Корсакова, больше
чем десятилетняя деятельность которого в качестве главы
всех военных оркестров русского флота, останется
навсегда одной из славных страниц истории русской
военной музыки. Он с присущей ему « достошностью » сам
выучился игре на всех, почти, военных инструментах,
включая и такие труднейшие, как кларнет. Николай
Андреевич очень увлекался этой стороной своей
деятельности, хотя в своих произведениях он нигде не
дает самостоятельной роли военному оркестру.
Зато целый ряд русских композиторов отдали дань военным
оркестрам. Алябьеву принадлежит первая русская симфония
(1830 г.) для военного оркестра. У Глинки военный
оркестр фигурирует в обеих его операх («Жизнь за Царя» и
«Руслан»).
Приложили руку к этому виду творчества : Чайковский,
Рубинштейн, Балакирев и Глазунов. Последним его
произведением был концерт для группы саксофонов,
великолепно исполненный в Париже музыкантами французской
национальной гвардии.
Само название хоров трубачей происходило оттого, что по
штатам кавалерийских полков оркестров не полагалось и
создавали духовые оркестры из трубачей-сигналистов,
приобретая инструменты и оплачивая, неизбежных
вольнонаемных музыкантов, из полковых хозяйственных
сумм. Хоры трубачей, как правило, сводились из расчета
трех трубачей на эскадрон, плюс трубачи штаба полка, что
составляло 19-22 человека, со штаб-трубачом. Выделялись
они из эскадронов в нештатную трубаческую команду, на
серых лошадях, подчиненную полковому адъютанту.
Оркестры пехотных полков были многочисленны -20- и
прекрасно составлены, да зачастую, в полках было и по
несколько таковых.
Вспоминается фамилия Ружек, капельмейстера л. гв.
Коннного полка, стяжавшего со своими трубачами
всероссийскую известность своими грамофонными
пластинками.
В мое время был сборник (три тома) партитур 189
«Полковых и исторических маршей Российской армии»,
издание О. фон Фреймана. Приведенные в сборнике марши
заимствованы из Германии. Под эту музыку удобно было
маршировать. Не то были марши французские. Один из них,
в 1912 году, был допущен в число 12 маршей, игравшихся
во время церемониального марша в Высочайшем присутствии.
Его играли впервые на параде 10 июля 1914 года, открыв
им церемониальный марш в честь присутствовавшего
президента французской республики Р. Пуанкаре. Но более
неудобного и неритмичного марша для маршировки я не
встречал.
Большинство полковых маршей являются произведением
офицеров тех же полков (семеновцы, харьковские уланы,
украинские и нежинские гусары). Многие марши приняты из
опер : « Жизнь за Царя » (лейб-гв. Сводно-Казачий), «
Руслан и Людмила », « Кармен », « Белая дама », « Норма
» и др. Немало полков имеют марши на мелодии немецких
опереток. Некоторые полки имеют один и тот же, по своему
« родству » на основании их зарождения, при формировании
из более старых полков. Напр., драгуны Военного ордена,
одесские уланы и конная артиллерия, имеют немецкий марш
Фридриха Великого, как награду, связанную с боевой
историей этих частей.
Я уже здесь, в эмиграции, видел редкостное издание (два
тома) партитур — «Полковые марши полков Российской
императорской армии », вплоть до марша 222-го
Лебединского резервного батальона. Большинство
произведений скудно по мелодии и убого по содержанию.
Были, конечно, исключения : не касаюсь марша
Преображенского полка, который для нас является символом
былой России и потому не подлежит критике. В большинстве
полков, даже гвардии, выбор маршей носил какой-то, почти
хаотический характер. Напр., полковым маршем л. гв.
Казачьего полка был « Свадебный марш » Мендельсона, не
имевший ни русского характера и ничего общего со всем
стилем прекрасных напевов вольного Дона и его истории.
Кек я сказал выше, были исключения. В некоторых полках
капельмейстеры написали несколько прекрасных маршей.
Итальянец Сабателли — восхитительный марш 20-го пех.
Га-лицкого полка. Он вскоре был переведен на службу в
Гвардию и был первым дирижером Инвалидных концертов. А
также марш 3-го уланского Смоленского императора
Александра III полка написал, в 1858 году, капельмейстер
того же полка Иван Ридель и посвятил его шефу полка
наследнику цесаревичу Николаю Александровичу, старшему
брату императора Александра III, скончавшемуся в 1865
году в Ницце. В кавалерии этот полковой («Николай »)
марш имели только смоленские уланы. Но он был настолько
красив, что его « присваивали » себе пехотные полки и
другие воинские части.
В этом я лично убедился, когда приехал в 1905 году в
отпуск домой в гор. Николаев, где мой отец был
градоначальником и начальником гарнизона. В один из
царских дней там, после службы б Адмиралтейском соборе,
состоялся церковный парад. Перед церемониальным маршем,
при обходе фронта стцом, оркестры всех частей исполняли
свой марш.
Слышу марш Флотского экипажа, затем 58-го пех. Прагского
полка и вдруг, перед Казачьим, раздаются чудные звуки
марша моего полка. Я даже ушам своим не поверил. Но я не
ошибся, — это был действительно марш смоленских улан.
Как полковой адъютант, после церемониального марша, я
отправился к капельмейстеру резервного батальона и
спросил его :
— Почему вы играли марш Смоленского полка ?
— Да потому, что он очень красивый, — был его ответ.
Конечно, на это я ничего ему возразить не мог. Да, к
тому же, и не знал толком, имеет ли батальон на это
право.
Старший капельмейстер Московского военного округа
Крейнбриг, имея под своим управлением прекрасный оркестр
Александровского военного училища, в 1902 году, передал
свое место известному капельмейстеру 1-го гусар.
Сумского полка Августу Карловичу Марквар-ту. Трубачи
этого полка вплоть до Великой войны выступали в
положенных операх в Большом театре. Также в Петербурге,
начиная с 1817 года, в оперных и балетных спектаклях
всегда участвовали, от л. гв. Финляндского полка —
оркестр музыки, когда по ходу действия, на сцене должны
были быть « трубачи », а также солдаты-статисты.
Военные инструменты изготовлялись, главным образом,
двумя большими фабриками : «Юлий Генрих Циммерман » в
Петербурге и фабрикой Червенного в Киеве. Иногда
инструменты покупались и за границей. Инструменты
фабрики Червенного отличались точностью отделки и очень
приятным « бархатным тоном ». Но и Циммермана были также
хороши. Считалось однако, что смешивать, в одном и том
же оркестре, инструменты разных фабрик нехорошо. -21-
Какая-то, едва уловимая разница существовала.
Военные оркестры играли в жизни нашей родины огромную
культурно-просветительную роль. Не было в России ни
одного захолустного городишки, где стояли войска, чтобы
военные оркестры их не играли в скверах, садах и
бульварах. Не давали бы публичных концертов и не
принимали бы участия в постановке онер. Капельмейстеры
были разные, но в последние годы их квалификация
поднялась на должную высоту и одновременно выросло
качество и выбор исполняемых вещей.
Вспоминается майский парад. Как прекрасен в этот день
был Санкт-Петербург, когда вместо осенних дождей и
колючего рождественского мороза появлялось солнце и
яркая зелень садов.
Перед церемониальным маршем напротив трибуны, собирались
музыканты всех полков, образуя один грандиозный оркестр
под дирижерством капельмейстера Оглоблина, писавшего
ежегодно к этому дню, свой марш.
Это уже был не французский марш, а русский, под который
маршировать было — одно удовольствие.
Судя по дошедшим до нас граммофонным записям, военная
музыка в Советском Союзе поставлена на должную высоту.
Есть чисто « медные » оркестры, есть смешанные, где
барабаны и тарелки не бьют так оглушительно по
барабанным перепонкам уха, как это принято за
границей.-22-
Главная