Бабурин А.Ю. Офицеры-чеченцы на службе в русской армии во второй половине XIX века
// Военно-исторический журнал, 2003, №9, с. 61-62.
 

OCR, корректура: Бахурин Юрий (a.k.a. Sonnenmensch), e-mail: georgi21@inbox.ru
 

Русское правительство в различные периоды истории создавало отдельные национальные формирования из представителей народов Северного Кавказа, в том числе и из чеченцев, которые использовались для осуществления внутренней политики и ведения внешних войн. После получения специальной военной подготовки горцы распределялись в регулярные и казачьи войска, в национальные формирования, по военным учреждениям.
Зачисленные в состав русской армии, офицеры-чеченцы быстро приобщались к новой для них жизни. Оценив выгоды службы, они связывали свою судьбу с Россией и растили преданными ей своих детей, из которых воспитывались верные правительству кадры офицеров.
Исследователь Х.А. Акиев приводит примеры верности русскому царю среди офицеров-чеченцев. Бата Шамурзаев в стычке с чеченцами был взят в плен, после чего отдан на воспитание брату бывшего главнокомандующего войсками в Грузии барона Г.В. Розена. Служил в конвое генерал-фельдмаршала И.Ф. Паскевича-Эриванского в Варшаве, позднее проходил службу на Кавказе в качестве переводчика и проводника русских войск, сражавшихся против Шамиля. Дослужился до чина майора¹.
В офицерский состав конно-иррегулярных частей назначались представители горских верхов, потомственные военные. Так, в кавказском конно-горском дивизионе служили чеченцы штабс-капитан Ибрагим Казамбиев, выходец из Аксаевских узденей, прапорщик Нока Сабуров, из чеченских старшин². Половина офицеров-чеченцев происходила из средних сословий, и для многих из них служба в армии становилась потомственной профессией и источником существования.
Отбор и подготовка офицеров осуществлялись из: крещенных горцев (аманаты, пленные, си­роты); горцев, проходивших службу в конвое императора, командующих войсками и адми­нистративных начальников; гор­цев, служивших в разных милиционных формированиях, регулярных и казачьих войсках; представителей духовенства и влиятельных горцев, служивших в гражданском и военном управленческом аппарате переводчиками, депутатами судов и т.д.³.
Временные правила награждения горцев, утвержденные в 1872 году, устанавливали награды: серебряные и золотые медали; знаки отличия военного ордена 4 степеней.
За особые отличия юнкер милиции мог быть пожалован серебряным темляком на шашку⁴.
Офицеры и всадники Чеченского полка носили папахи и черкески черного цвета. На светло-синих погонах были вышиты большие буквы Ч-Г.
Для бедных горцев военная служба была очень заманчива. За убитую лошадь и сломанное в бою оружие платили деньги. Иногда трофеи делились между всадниками. Награжденным Георгиевскими крестами выдавали пожизненную пенсию, в случае смерти всадника ее получала семья. Представители же горских верхов добровольной службой в армии стремились закрепить свое особое положение и приумножить привилегии: получить землю, чины и награды.
Одним из средств привлечения горцев на службу в русскую армию была раздача чинов и наград, земельных угодий.
За усердную службу чины иррегулярных полков наделялись землей. Х.А. Акиев отмечает, что в качестве награды за отличную службу чеченцы полковники Курумов, Арцу Черлюев и поручик Турло Апханов получили по 556 десятин земли, а майор Бата Шамурзаев – 576 десятин⁵.
Лица из высших сословий по истечении 6-летней службы в войсках после юнкерского чина награждались чином прапорщика. Быстрее чин прапорщика можно было получить, сдав экзамены на офицерское звание. Дети раненых и погибших офицеров-горцев на льготных условиях зачислялись в учебные заведения, иногда их брали на воспитание русские офицеры. Нуждающиеся офицеры и всадники получали от казны жалованье -61- : 40 рублей и 8 рублей 88 копеек на питание и фураж.
В конно-иррегулярных частях среди всадников в среднем на одного грамотного приходилось 27 неграмотных. Среди офицеров процент грамотности был намного выше. Вот что отмечал известный писатель В.В. Крестовский о составе Терско-Горского конно-иррегулярного полка: «Между офицерами найдется, пожалуй, несколько неграмотных, но зато все они с практического навыка знают свое дело, все они украшены тремя-четырьмя серебряными и золотыми знаками военного ордена и почетными боевыми шрамами на лице... Все офицеры превосходные стрелки»⁶.
Многие офицеры поступали в конно-иррегулярные полки по протекции высокопоставленных лиц и начальства. Начальник области с согласия командующего Кавказской армией назначал командира полка, который в свою очередь подбирал командиров сотен и взводов. Самые знатные и почетные представители горских верхов могли дослужиться до званий генерал-майор, флигель-адъютант, после чего зачислялись в Свиту императора.
Наиболее почетной службой для горцев была служба в собственном Его Императорского Величества конвое. Конвой императора комплектовался на Северном Кавказе из казаков Кубанского и Терского казачьих войск, но в виде исключения в него принимались и выходцы из горских народов. Офицеры, набираемые для службы в конвой, должны были иметь военное образование, знать русский язык и не менее двух лет прослужить в одном из регулярных полков в кавалерии. Списки рекомендованных для службы в конвое проверялись в главной императорской квартире в Петербурге. Попасть на службу в конвой Е.И.В. означало добиться почета и больших привилегий, поэтому желающих поступить в него было всегда много. Представители самых известных фамилий оспаривали право поступления на службу в конвой, используя при этом личные знакомства, связи, протекции высокопоставленных лиц⁷.
Например, мать чеченца Ибрагима Губаева из почетной фамилии селения Чахкери продала дом, хозяйство и поехала в Петербург, чтобы устроить сына на службу в конвой императора. После неоднократных аудиенций у влиятельных людей, месяц пробыв в столице, растратив все деньги, она все же определила сына на службу. При этом необходимо заметить, что Ибрагим Губаев отвечал всем условиям, при которых производилось зачисление в конвой: он был сыном прапорщика милиции, погибшего при подавлении восстания горцев, знал русскую грамоту, служил в конвое командующего Кавказской армией⁸.
О чрезвычайном, тщательном отборе всадников в конвой говорит тот факт, что в 1878 году из 725 человек выбрали лишь 17, двое из которых были взяты в ординарцы к императору⁹. Конвойную службу горцы несли также и при командующем Кавказской армией, при окружных и областных начальниках.
Одним из сложных вопросов остается выяснение причин добровольного участия горцев в составе русских войск в войне 1877-1878 гг., нет у историков и единого мнения о количестве горцев Северного Кавказа, принявших в ней участие.
Накануне русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказе было создано несколько национальных конно-иррегулярных полков, среди которых был и Чеченский. Всего в 1876-1878 гг. на военную службу поступило 19 852 горца¹⁰.
Правительство охотно использовало горцев Северного Кавказа, но не зачисляло их на службу в регулярную армию. При их наборе обычно применялся прин­цип добровольности.
В ходе войны формирования из горцев показали высокие боевые качества. Они чаще всего использовались для действий небольшими летучими отрядами в разведке, сторожевой службе и рейдах в тыл неприятеля. Чеченцы участвовали в боях за Горный, Телиш, Плевну, Правец, Софию. Чеченский полк отличился в разведке, проведенной в ночь на 8 августа 1877 года, и в боях в составе летучего отряда за Аладжадаг. За храбрость и воинскую доблесть, проявленные в войне 1877-1878 гг. Чеченскому полку было присуждено Георгиевское знамя с надписью «За отличие»¹¹.
М.П. Санакоев в статье «Страницы боевой дружбы», посвящённой участию горских народов в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., отмечал, что основной мотив стремления горцев на войну – это «чувство дружбы с русским народом, идеи защиты своей родины, верность воинскому долгу»¹².
Сегодня мы вновь обращаемся к вопросу о взаимоотношениях народов различных национальностей. Вооруженные Силы России – это многонациональная армия, поэтому, проводя современную военную реформу, необходимо учитывать отечественные национально-исторические традиции, целесообразно также обратиться к опыту и практике прошлых лет, что поможет избежать многих ошибок.
 

Примечания
 

1. Акиев Х.А. Социальный состав и образовательный уровень национальных формирований из горцев Северного Кавказа (1877— 1878 гг.) // Социальные отношения и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в дореволюционный период. Грозный, 1979. С. 122-137.
2. Санакоев М.П. Народы Кавказа и формирование иррегулярных частей в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг. // Юго-Осетинский научно-исследовательский институт. Известия. Тбилиси, 1977. Вып. 22. С. 41-51.
3. Акиев Х.А. Социальный состав и образовательный уровень национальных формирований... С. 140.
4. Акиев Х.А. Привилегированное сословие горцев Северного Кавказа на службе в царской армии и милиции // Вопросы истории классообразования и социальных движений в дореволюционной Чечено-Ингушетии (XVI-начало XX вв.). Грозный, 1980. С. 73.
5 Там же. С. 86-95.
6. Крестовский В.В. Двадцать месяцев в действующей армии: 1877-1878 гг. СПб., 1878. Т 1.С.31.
7. Петин С. Собственный Его Императорского Величества конвой. СПб., 1899. С. 17.
8. Там же. С. 27.
9. Там же. С. 43.
10.Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже ХIХ-ХХ столетий, 1881-1903 гг. М., 1973.
11.Акиев Х.А. Участие горцев Северного Кавказа в войне 1877-1878 гг. // Вопросы истории. 1980. №1. С. 174-176.
12. Санакоев М.П. Страницы боевой дружбы. Цхинвали, 1975. С. 127. -62-