Хлобустов О.М. Из
истории борьбы с терроризмом в России в XIX - начале XX
века. Историко-криминологический аспект
// История государства и права, 2006, №5
Обращение сегодня к опыту противодействия
правоохранительных органов Российской империи
политическому терроризму представляет интерес по двум
причинам. Во-первых, потому, что 1 марта 2006 г.
исполняется 125 лет со дня убийства народовольцами "царя
Освободителя", а 4 апреля - 140 лет со дня первого акта
политического терроризма в России - со дня первого
покушения на Александра II. Тот выстрел у Летнего сада в
Санкт-Петербурге открыл новую страницу в истории России
- эпоху политического терроризма. Во "Всеподданнейшем
отчете о действиях III Отделения С.Е.И.В. Канцелярии и
Корпуса жандармов за 1866 год" подчеркивалось, что
"обстоятельства дела о событиях 4-го апреля представили
фактические доказательства, что те разрушительные начала
и пагубное направление, которые вкоренились в известной
среде нашего общества, преимущественно в юношестве, не
только продолжают существовать, но и приобретали все
более последователей, не останавливающихся ни перед
какими преградами и готовых на самые безнравственные и
кровавые преступления" <*>. Во-вторых, в связи с тем,
что терроризм по-прежнему остается одной из угроз
безопасности не только нашей страны, но и всего мира
<**>.
<*> См.: Политическая полиция и политический терроризм в
России (вторая половина XIX - начало XX веков): Сборник
документов. М., 2001. С. 26.
<**> По данным официальной статистики правоохранительных
органов, если в 2003 г. в России было совершено 651
преступление террористического характера, в 2004 г. -
529, то только в январе - июне 2005 г. - 319, то есть
фактически они совершаются ежедневно. По данным ФСБ, в
первом полугодии 2005 г. было предотвращено более 70
террористических акций, уничтожены 58 и задержаны 296
боевиков, уничтожены 149 баз незаконных вооруженных
формирований (НВФ). В июле - августе того же года
уничтожены 29 боевиков и 961 человек арестован по
подозрению в принадлежности к НВФ.
Но история борьбы правоохранительных органов России с
политическим терроризмом имеет не только давнюю историю,
но и таит в себе немало неизвестных страниц. В начале
XIX в. в России борьба с политическими преступлениями
была возложена, как известно, первоначально на
Министерство полиции, а затем - Министерство внутренних
дел.
Новым императором Николаем Павловичем 3 июля 1826 г.
учреждается небезызвестное III Отделение Собственной Его
Императорского Величества Канцелярии (С.Е.И.В.К.),
основной целью которого ставилось "охранение устоев
русской государственной жизни" <*>. Первоначально вся
информация об "антигосударственных элементах в обществе"
(определение А.Х. Бенкендорфа) концентрировалась в
первой экспедиции III Отделения. В первые годы
царствования Николая полицейско-политическая часть
работы III Отделения в связи с полным подавлением
декабристского движения не требовала особых усилий, но в
дальнейшем, по словам полицейского историографа С.А.
Андрианова, "некоторые отдельные личности и особенно
кружки молодежи привлекли внимание III Отделения,
которое стояло на той точке зрения, что со злом надо
бороться в зародыше, так как отвлеченные разговоры в
тесном кружке легко могут получить распространение и
перейти в недопустимые поступки, а тогда неизбежной каре
придется подвергать уже значительно большее количество
лиц". Между прочим, полицейский историограф подчеркивал,
что "особое значение придавало III Отделение и рабочему
вопросу, о котором у нас в то время мало кто думал, так
как само количество профессиональных рабочих было в
России ничтожно и достигало некоторой значительности
только в столицах", т.е. Петербурге и Москве.
Активизация "деятельности по политической части"
началась с 1848 г., когда "революция во Франции и ряд
политических движений, волновавших почти всю Европу,
нашли отражение и у нас в Западном крае... появились
многочисленные прокламации, пошла усиленная пропаганда,
местами вспыхивали беспорядки...". Поэтому состоялось
Высочайшее повеление "принять энергичные и решительные
меры против наплыва в Россию разрушительных теорий",
часть из которых была возложена на III Отделение. Но
"брожение в некоторых слоях интеллигенции, начавшееся в
60-е годы, быстро усиливалось и во второй половине 70-х
годов приняло террористический характер".
<*> Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев,
цитирование документов о деятельности III Отделения
С.Е.И.В.К. производится по: Министерство внутренних дел.
1802 - 1902. Исторический очерк. СПб., 1902 (репринтное
издание). М., 2002. С. 87 - 101, 109. Основной текст
очерка, утвержденный министром Д.С. Сипягиным, был
подготовлен членом Археографической комиссии
министерства С.А. Андриановым.
Указ от 12 февраля 1880 г. о создании Верховной
распорядительной комиссии по охране государственного
порядка и общественного спокойствия был продиктован
"твердым решением положить предел беспрерывно
повторяющимся в последнее время покушениям дерзких
злоумышленников поколебать в Российском государстве и
обществе порядок". Двуединой задачей Верховной
распорядительной комиссии было: уничтожить крамолу
средствами охраны и "выяснить причины, породившие и
поддерживающие столь упорную болезнь, и на основании
этого выяснения указать способы коренного оздоровления
русской государственной и общественной жизни".
После убийства Александра II 1 марта 1881 г. перед
властью встала задача "прежде всего искоренить смуту и
восстановить государственный порядок". В целом задачи
власти были обнародованы в Высочайшем манифесте от 29
апреля, в котором подданные империи призывались служить
государству "верой и правдой, к искоренению гнусной
крамолы, позорящей землю Русскую, к утверждению веры и
нравственности, к доброму воспитанию детей, к
истреблению неправды и хищения - к водворению порядка и
правды в действиях...". Решать ранее названную задачу
выяснения причин, порождавших политический экстремизм и
терроризм, пришлось уже Департаменту полиции МВД
империи. Одним из важных направлений активизации борьбы
с противоправительственной деятельностью становится
организация аналитической работы в Департаменте полиции.
В этой связи нам представляется необходимым осветить
одну неизвестную страницу в отечественной истории,
связанную с организацией изучения и разработки мер и
методов противодействия политическому терроризму и его
пропаганде. Причем такое исследование представляет
интерес не только для историков, но и для юристов, а
также представителей других социально-гуманитарных
научных дисциплин. Помимо готовившихся III Отделением
С.Е.И.В.К. ежегодных отчетов "о нравственно-политическом
состоянии России" <*> одним из первых обширных
информационно-обзорных документов, анализировавших
противоправительственные политические процессы в
обществе, была известная записка министра юстиции графа
К.И. Палена от мая 1875 г., рассматривавшая историю
организации "хождения в народ" <**>.
<*> Значительная часть "верноподданнических докладов"
руководителей III Отделения императору были недавно
опубликованы М.В. Сидоровой и Е.И. Щербаковой (см.:
Россия под надзором // Свободная мысль-XI. 2002. N 3 -
12; 2003. N 1 - 12; 2004. N 1 - 4).
<**> Как известно, записка эта, предназначенная лишь для
ознакомления высших сановников империи, попала в руки
народовольцев и была опубликована за границей с
последующей неоднократной перепечаткой. Текст записки и
комментарии к ней см.: Дейч Л.Г. Социалистическое
движение начала 70-х годов в России (К полувековому
юбилею). Ростов-на-Дону, 1925.
Первым выявленным специальным аналитическим документом
по проблеме является обзор С.С. Татищева "Революционное
движение в России 1861 - 1871 годы".
Сергей Спиридонович Татищев (1846 - 1906), известный
дипломат, публицист и историк, в 1881 - 1883 годах
служил по линии МВД, когда и занимался составлением
этого обзора. По мнению первых советских исследователей
М. Карнауховой и А. Шилова, эта работа ценна тем, что
при всех недостатках, "свойственных вообще
департаментским (т.е. полицейским. - О.Х.) "историческим
трудам", с лихвой исправляется тем богатым фактическим
материалом, который составитель извлек из подлинных дел
III Отделения..." <*>. В обзоре Татищева,
предназначавшегося для руководителей политического
розыска, содержится описание дел, ведшихся III
Отделением С.Е.И.В.К. со ссылками на конкретные
документы, а также биографические справки и
характеристики конкретных лиц, цитаты и изложения
нелегально распространявшихся "противуправительственных"
прокламаций.
<*> См.: Предисловие к: Деятели революционного движения
в России. Биобиблиографический словарь. Т. 1. Часть 1.
М., 1927. С. XXV.
Своеобразным дополнением к этой работе советские
историки М. Карнаухова и А. Шилов называли гл. X труда
"История социально-революционного движения в России 1861
- 1881 гг. ", подробнее о которой мы скажем далее.
Следующим исследователем и практиком борьбы с
политическим радикализмом и терроризмом в России был
А.П. Мальшинский.
Первое издание Большой Советской энциклопедии - в
дальнейшем его имя уже не упоминалось в отечественных
справочно-биографических источниках - так писало о нем.
Мальшинский Аркадий Павлович (1841 - 1899), журналист,
реакционер. Окончил юридический факультет Петербургского
университета. В 1879 г. по поручению начальника III
Отделения С.Е.И.В. Канцелярии Дрентельна привлечен к
написанию секретного "Обзора социально-революционного
движения в России". В 1881 г. как агент "Священной
дружины" основал в Женеве еженедельную газету на русском
языке "Вольное слово", которую выдавал за орган
несуществующего либерального "Земского союза" (под
псевдонимом "Земского союза" "Священная дружина" вела с
остатками Исполнительного комитета "Народной воли"
тайные переговоры о прекращении террора в отношении
Александра III).
По возвращении в Россию участвовал в "Русском вестнике"
и других реакционных изданиях <*>.
<*> См.: Большая советская энциклопедия. Т. 37. М.,
1938. С. 827.
Упомянутый "Обзор социально-революционного движения в
России" (СПб., 1880), объемом 322 страницы, был
напечатан в ограниченном количестве экземпляров для
"внутреннего употребления" в III Отделении, а затем в
Департаменте государственной полиции МВД России.
По словам самого Мальшинского, с Обзором знакомился
Александр II, который подверг его "высочайшему
запрещению".
Возможно, последнее явилось следствием неких
"либеральных" вольностей автора, дерзнувшего указать
"причины неудовольства, заслуживающие особого внимания
правительства", а также на "своевременность и предметы
необходимого для общего блага вмешательства
государственной власти в отношения нанимателя-фабриканта
к работнику".
Не менее нелицеприятно звучали для самодержца и слова
авторского послесловия о том, что анализ развития
революционных процессов "приведет беспристрастного
исследователя к тому существенному выводу, что не
занесенные извне учения и лишенные всякой почвы мечтания
породили и питают в нашем отечестве дух крамолы и
разрушения... На ясно сознанном разложении общества,
потерявшего свое равновесие, основаны все расчеты
подпольных бунтовщиков - продукта того же процесса
разложения" <*>.
<*> См.: Обзор социально-революционного движения в
России. СПб., 1880. С. 321 - 322.
Таким образом, работа эта представляет собой интересный
взгляд на зарождение и развитие "противуправительственного"
движения в России. В ней на основе документов III
Отделения, предоставленных автору, прослеживается
деятельность "бунтарских" революционных кружков и групп
с 1847 по 1877 гг.
Анализируя состояние "социально-революционного
движения", Мальшинский давал следующую его "статистику и
географию" по 16 делам, завершенным III Отделением с
1874 г. по 1 января 1877 г.
Из 1611 человек, привлекавшихся к дознанию о
"противоправительственной деятельности", 85% составляли
мужчины.
Из указанного числа 557 человек были освобождены от
"преследования без последствий", а из оставшихся 1054
человек 525 обвиняемых, или 49,5% из них, были уличены в
противоправной деятельности, 79 человек "усвоили вполне
вредные направления относительно участия в
противоправных действиях", а 450 - "не принимали особого
участия" <*>.
<*> См.: Там же. С. 288 - 309.
Далее приводилось распределение "бунтовщиков" по
возрастам, званиям, местам рождения и проживания,
получения образования и работы, характеру участия в
движении, пункты "провоза из-за границы сочинений
преступного содержания". То есть информация,
представлявшая практический интерес для организации
розыскной деятельности.
Работа Мальшинского, как и ранее указанная работа С.С.
Татищева, показывает, что III Отделение весьма неплохо
было информировано о деятельности российских эмигрантов
за границей, что свидетельствует о весьма успешной
деятельности за рубежом заграничной агентуры (ЗАГ), хотя
нередко описание истории этого уникального образования
начинается с 1884 г., с момента назначения ее
руководителем П.И. Рачковского.
В "Обзоре..." Мальшинский указывал на связь
деструктивных идей и идеологий анархизма и "бакунизма" с
практикой российских радикалов и террористов и в этой
связи выдвинул идею теоретико-пропагандистского
противодействия их распространению. Причем остался в
истории не только исследователем-теоретиком, но и
практиком.
Этот эпизод, точнее попытка организации идеологического,
идейно-теоретического и информационного противодействия
терроризму, относится к 1881 - 1883 гг. и связан с
деятельностью Мальшинского в качестве агента "Священной
дружины".
О последней другой полицейский историограф Н.Н. Голицын
писал впоследствии: "Доведенная до отчаяния ужасным
преступлением (имеется в виду убийство Александра II 1
марта 1881 г. - О.Х.) группа мужественных добровольцев
решила организовать с оружием в руках тайный крестовый
поход против врагов порядка, целью этого похода было
вырезать анархистов (род тайных судилищ в Средние века).
Другой кружок добровольцев со специальным намерением
помочь суду и полиции в их розысках и сыскной
деятельности, как в России, так и за границей,
действительно сорганизовался; в его состав вошли лица,
занимающие самые высокие положения в столице; эта
ассоциация носила имя "дружина" и функционировала до
осени 1882 г." <*>.
<*> См.: Хроника социалистического движения в России.
1878 - 1887. Официальный отчет. М., 1906. С. 189.
Подробнее об истории и деятельности "Священной дружины"
см. также: Заславский Д. Взволнованные лоботрясы: Очерки
истории "Священной дружины". М., 1931; Николадзе Н.
Переговоры "Священной дружины" с партией "Народной воли"
в 1882 г. Пг., 1917.
Будучи посланным в Женеву в качестве агента "Священной
дружины", Мальшинский организовал здесь с августа 1881
г. издание русскоязычной еженедельной газеты "Вольное
слово". Всего вышел 61 ее номер, а с номера 37 "Вольное
слово" стало именовать себя органом якобы
существовавшего в России конституционно-либерального
"Земского союза". Под этим же псевдонимом "Земского
союза" "Священная дружина" и вела переговоры с "Народной
волей", главной целью которых являлось предотвращение
терактов против Александра III в 1882 г. во время
коронационных мероприятий в Москве.
О размахе и эффективности деятельности Мальшинского
свидетельствует тот факт, что к работе в редакции ему
"втемную", то есть не раскрывая подлинных целей издания,
удалось привлечь известных политэмигрантов П.Б.
Аксельрода и М.П. Драгоманова, причем последний с 1882
г. становится главным редактором газеты.
Проявляя политико-розыскную "гибкость", Департамент
государственной полиции МВД Российской империи
сознательно шел на публикацию в "Вольном слове" как
либеральных, так и политически крайне острых материалов
о собственной деятельности. Так, в N 41 за 1882 г. была
опубликована статья "Сыскная политика полковника
Судейкина", в которой речь шла о "секретном" циркуляре
по дезорганизации революционного движения в России.
Отметим также, что помимо "Вольного слова" в Женеве с
августа 1882 г. по февраль 1883 г. "Священной дружиной"
на деньги Департамента полиции издавалась газета
"Правда", которая была разоблачена как "полицейская
провокация" в заявлении Г.В. Плеханова от 21 ноября 1882
г.
А в следующем году последовал провал и самого
Мальшинского, приведший к прекращению издания газеты.
Обстоятельства его таковы. В начале 1883 г. вышел из
печати "Календарь Народной воли", содержавший заметку о
"Вольном слове" как "провокационной затее охранки", а ее
редактор Мальшинский был назван сотрудником III
Отделения (о Мальшинском как сотруднике III Отделения
сообщал еще Н.В. Клеточников, внедренный в 1879 г.
народовольцами в этот центральный руководящий орган
политического сыска империи).
В своем открытом письме, датированном 5 мая 1883 г. и
озаглавленном "Не знаю к кому..." <*>, Мальшинский не
только отстаивал подлинность существования "Земского
союза", но и дискредитировал Исполком "Народной воли".
<*> Мальшинский А.П. Не знаю к кому: Открытое письмо
бывшего редактора "Вольного слова". Женева, 1883.
Вполне справедливо он писал: "...нечто именует себя
Исполнительным комитетом, но вместе с тем заявляет, что
никто ему ничего не приказывает и не может приказывать,
потому что оно стоит над всеми и, понятно, ни от кого не
зависит".
Далее, признавая, что работал "в здании у Цепного
моста", собирая материал для обзора революционного
движения в России (кстати сказать, выдержки из него были
опубликованы, вероятно, благодаря Н.В. Клеточникову в N
4 газеты "Народная воля". - О.Х.), Мальшинский отрицал
свою непосредственную службу в III Отделении.
В дискуссии с "неведомыми оппонентами" Мальшинский
воспроизводит следующие оценки состояния "противуправительственного"
движения, заимствованные у П.Л. Лаврова: "В 1880 г. под
руководством Исполнительного комитета действовало не
менее 12 местных групп и несколько отдельных. Общая
численность лиц, входивших в группы... и тесно связанных
с Исполнительным комитетом, составляла в 1881 г. свыше
500 (!) человек, причем эти непосредственно входившие в
организованные группы были окружены несколькими тысячами
(!!!) лиц, которые не принадлежали к партии или
находились под ее сильными влияниями, но по той или
другой причине не вошли формально в ее организацию".
Трудно сказать почему, но III Отделение и Департамент
полиции использовали для проведения аналитических, а по
сути своей - криминологических, исследований не штатных,
а прикомандированных сотрудников.
По-видимому, при этом исходили из учета их
личностно-деловых качеств, опыта и аттестаций по
предшествовавшей работе.
Но следующим аналитиком-криминологом стал так же
прикомандированный к Департаменту полиции князь Н.Н.
Голицын.
Николай Николаевич Голицын (1836 - 1893) был в 70-е гг.
подольским вице-губернатором, в 80-е - сотрудником МВД,
а затем стал журналистом и известным
писателем-историком.
Первой его работой стала уже упоминавшаяся гл. Х из
широко задуманного проекта "История
социально-революционного движения в России 1861 - 1881
гг.", отпечатанная в количестве 50 экземпляров в
Петербурге в 1887 г. Она описывает на основании
донесений заграничной агентуры III Отделения российскую
политическую эмиграцию в период 1870 - 1874 гг.
Для составления этого обзора было подготовлено свыше 10
тысяч биографических справок на революционных деятелей
только 70-х гг.
Голицын являлся также автором достаточно широко
известной "Хроники социалистического движения в России.
1878 - 1887. Официальный отчет", изданной в Москве в
1906 г. И хотя название этой работы более широко,
рассматривает она именно хронику терроризма в России от
выстрелов Д.В. Каракозова и В.И. Засулич до ликвидации
"Террористической фракции "Народной воли" А.И. Ульянова.
Приведем несколько фрагментов из "Хроники...",
непосредственно касающихся покушения на Александра I 4
апреля 1866 г. и оценки Н.Н. Голицыным последующих
событий.
Расследование покушения Д.В. Каракозова, как известно,
быстро привело к выявлению замысла создания целой
террористической организации, связанной с именем
двоюродного брата террориста Н.А. Ишутина.
Но покушение это, отмечал Н.Н. Голицын, что отражало
официальную точку зрения следствия, "исходило почти из
личной инициативы, потому что заговор имел очень мало
участников и не обладал действительными связями с
тогдашними революционными кружками".
По свидетельству П.Ф. Николаева, многие члены
ишутинского кружка были убеждены, что "после целого ряда
революционных деяний, и притом деяний чисто
террористического характера, власть неизбежно
растеряется, и бразды правления упадут в уличную грязь и
кровь, откуда поднять их может только та же
централизованная партия" <*>.
<*> Отечественная история: История России с древнейших
времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 2. М., 1996. С.
414.
В прокламации "Друзьям рабочим", найденной у Каракозова,
последний так объяснял свой поступок: "Грустно, тяжко
мне стало, что так погибает мой любимый народ, и вот
решил уничтожить царя-злодея и самому умереть за свой
любезный народ... а не удастся, так все же я верю, что
найдутся люди, которые пойдут по моему пути... Для них
моя смерть будет примером и вдохновит их" <*>.
<*> Цитируется по: Будницкий О.В. История терроризма в
России в документах, биографиях, исследованиях.
Ростов-на-Дону, 1996. С. 32.
Обратим внимание на последние строки - призыв к
подражанию и повторению покушений. Вероятно, этот мотив
всегда присутствует в действиях террористов.
Тезис об "эцитатном", возбуждающем значении террора
получил через четверть века распространение у эсеров, а
также повторялся апологетами террора как в конце XIX,
так и в начале ХХ в.
В ответ на покушение, подчеркивал Голицын, "император
призвал все общественные классы и сословия стать на путь
порядка, отказаться от разрушительных, крайних идей,
показать бдительность и строгость; он призывал к
умиротворению умов и сердец".
О справедливости сказанного свидетельствует известная
мягкость приговора в отношении членов замышлявшейся
террористической организации, но, что требуется
подчеркнуть особо, не приступивших к реализации своих
преступных намерений. Из 32 преданных суду лиц пятеро
были приговорены к смертной казни, но она, "по
высочайшей конфирмации", была заменена каторжными
работами на 20 лет, но в 1871 г. все находившиеся на
каторге были переведены на поселение.
Отметим также то чрезвычайно важное, на наш взгляд,
обстоятельство, что террористические замыслы "ишутинцев"
были вдохновлены слухами о некоем "Европейском
комитете", ставившем своей целью совершение цареубийств,
привезенными И.А. Худяковым из-за границы в 1865 г. А
также покушением на императора Наполеона III 4 января
1858 г. Тогда Ф. Орсини была брошена бомба, вследствие
чего погибли около десятка человек. Это был не только
первый случай применения в террористических целях
взрывного метательного устройства, но и первый акт
"рассеянного", "слепого терроризма".
Правительство, которое до 4 апреля 1866 г. "мягко
относилось к вопросу о нигилизме и нигилистах, теперь
прибегнуло к более энергичным мерам... В 1867 г. был
один только политический процесс, а с 1868 по 1870 г. -
ни одного. Преследуемые внутри России нигилисты и
социалисты принуждены были эмигрировать за границу, и в
этот именно период началось усиленное бегство и
паломничество в Цюрих и Женеву".
Однако данное утверждение не совсем верно, поскольку
согласно данным приложения к названной работе С.С.
Татищева (с. 306 - 308), если в 1861 г. административные
наказания за "противоправную деятельность" были
определены 37 лицам, то в 1862 г. - 164, в 1863 г. - 82,
в 1864 г. - 52, и в 1865 г. - 50. В 1868 г.
административной ссылке были подвергнуты 15, а в
следующем году - 60 человек.
Но, как известно, протестное движение в России все
ширилось и стремительно набирало обороты.
Следующим крупным криминологом-исследователем проблем
борьбы с политическим терроризмом в России стал
начальник "дворцовой агентуры", то есть личной охраны
государя, полковник А.И. Спиридович <*>, написавший для
нужд подготовки кадров охранных учреждений и жандармских
управлений историю РСДРП (СПб., 1914 г., полное название
"Революционное движение в России. Выпуск I. РСДРП) и
работу "Партия социалистов-революционеров и ее
предшественники" (СПб., 1916 г.).
<*> Спиридович Александр Иванович (1873 - 1952),
генерал-майор. С 1892 г. - на военной службе, с 1899 г.
- в Отдельном корпусе жандармов, прикомандирован к
Московскому охранному отделению. В 1903 - 1905 гг.
исполнял обязанности начальника Киевского охранного
отделения, с 1906 г. - начальник Дворцовой агентуры -
личной охраны Николая II и его семьи.
Вел занятия на курсах подготовки офицеров при Штабе
Корпуса жандармов.
В эмиграции Спиридовичем также написано несколько книг
мемуарного характера.
Первая из названных работ - об истории создания и
деятельности РСДРП, дополненная гл. XV - XIX, была
переиздана автором в Париже в 1922 г. В 2005 г. в Москве
был переиздан этот вариант книги под названием:
Спиридович А.И. Большевизм: от зарождения до прихода к
власти (М., 2005), с предисловием и комментариями
профессора В.Г. Сироткина. Названная книга представляет
определенный интерес для историков и сегодня.
Отметим два важных обстоятельства. Во-первых, Спиридович
служил в жандармских управлениях и являлся начальником
Киевского охранного отделения, где он был ранен в мае
1905 г. своим же агентом. То есть автор реально знал и
представлял себе революционную среду в России. В этой
связи он привлекался в качестве преподавателя для
обучения будущих работников охранных органов империи на
Курсах при Штабе Отдельного корпуса жандармов в 1910 -
1913 гг.
Во-вторых, Спиридович подчеркивает, что до начала первой
русской революции 1905 г., когда на повестке дня встал
вопрос о вооруженной борьбе с самодержавием, большевики,
и в частности В.И. Ульянов (Ленин), отнюдь не были
сторонниками и пропагандистами террора <*>.
<*> Подробнее об отношении большевиков к террору и
терроризму см.: Хлобустов О.М. Терроризм в России и
большевики // Современный терроризм: состояние и
перспективы. М., 2000. С. 28 - 35; Хлобустов О.М.
Госбезопасность от Александра I до Путина... М., 2005.
С. 95 - 129.
4 января 1916 г. "Партия социалистов-революционеров..."
была преподнесена автором Николаю II в Могилеве в Ставке
Верховного главнокомандующего. Царю Спиридович пояснил,
что писал книгу полтора года, "при условии, что все
материалы и документы (включая и перехваченные полицией
документы ПСР. - О.Х.), были все собраны и подготовлены"
<*>.
<*> См.: Спиридович А.И. Великая война и февральская
революция (1914 - 1917). Минск, 2004. С. 252 - 257.
Как писал впоследствии Спиридович, летом 1917 г. в
Петербурге на складе было обнаружено немало экземпляров
его истории ПСР, "книга была изучена несколькими
знатоками и одобрена ими... часть была передана в
Центральный комитет партии, и отдельная часть поступила
в продажу".
В 1918 г. вышло второе, дополненное издание - на
средства "спонсора"-мецената "Партии
социалистов-революционеров...", которое было допущено
большевиками к открытой продаже. (Спиридович указывал,
что "в книге Литвин-Молотова "История социализма" моя
книга - имеется в виду "Партия
социалистов-революционеров..." - указана для большевиков
как труд, необходимый при изучении революционного
движения в России".)
А в 1937 г. она была переиздана в Париже под названием "Histoire
du terrorisme russe" ("История русского терроризма").
Разумеется, помимо названных нами были и другие
исследования и криминологические работы по терроризму в
России, как узко ведомственные, готовившиеся в
правоохранительных органах, преимущественно Особом
отделе Департамента полиции, так и независимых авторов.
К числу первых, помимо ежегодных Обзоров важнейших
дознаний по делам о государственных преступлениях,
проводившихся в жандармских управлениях империи, можно
отнести различные аналитические записки, например
"Историю партии социалистов-революционеров", без
указания года издания и выпущенную типографским способом
в Типографии Отдельного корпуса жандармов.
Или Обзор революционного движения (СПб., 1909),
подготовленный начальником московского охранного
отделения Е.К. Климовичем <*>.
<*> См.: Из истории терроризма в России и за рубежом:
Каталог выставки из цикла "Генезис терроризма". М.:
Российская общественно-политическая библиотека, 2004. С.
4.
Среди первых работ независимых авторов, затрагивавших
проблему появления политического терроризма в России,
можно назвать книги А. Туна "История революционного
движения в России" (первое издание - Женева, 1903 г.) и
В.Я. Богучарского "Государственные преступления в России
в XIX веке" (Штутгарт, 1903; Москва, 1906).
В заключение представляется возможным подчеркнуть, что,
как показывают анализируемые материалы, наши
соотечественники стояли у колыбели, явились
основоположниками начала криминологического исследования
такого явления общественной жизни, каким является
политический терроризм.
Уже в работах С.С. Татищева, А.П. Мальшинского, Н.Н.
Голицына и А.И. Спиридовича подчеркивалась
конкретно-историческая, социально-экономическая
детерминация терроризма.
Ныне, особенно после 11 сентября 2001 г., в немалой
степени усилиями российских ученых-криминологов и
представителей других отраслей социально-гуманитарных
наук, эта точка зрения стала общепризнанной в мировом
научном сообществе.
Главная